Вопрос по выкладке

[SH Tandem Fest]

UPD: Итак, тандемам все-таки предоставляется возможность выкладывать готовые работы частями. Если кто-то пожелает воспользоваться такой возможностью, пожалуйста, сообщите об этом как минимум за неделю до выкладки, чтобы мы могли скоординировать для вас график выкладки.

Дорогие друзья, в связи с приближающимся сроком выкладки макси-фиков и по следам тех, кто уже выложился, возникло предложение: дать возможность авторам (по желанию) выкладывать свои макси не одним куском, а в течение нескольких дней, с промежутком выкладки между частями не больше одного дня.
Такой вариант выкладки позволит и читателям ознакомиться с объемным произведением не наскоком и одним куском, и авторам - получить больше разнообразного фидбека ))) Минусы, конечно, у такого подхода тоже есть, поэтому предлагаю проголосовать и обсудить предложение.

запись создана: 17.12.2012 в 21:15

Вопрос: Я

1. автор макси-фика и я "за"		4	(5.41%)
2. автор макси-фика и я "против"		2	(2.7%)
3. читатель и я "за"		35	(47.3%)
4. читатель и я "против"		33	(44.59%)
Всего:		74

@темы: [mod-post], SH Tandem Maxi Fest

---

Второй промежуточный дедлайн

[SH Tandem Fest]

Уважаемые участники тандемов, пишущих на SH Tandem Maxi Fest!

Напоминаем, что второй промежуточный дедлайн заканчивается сегодня, 5 декабря 2012 г. Сегодня авторы, еще не приславшие черновики, должны отправить от 10 тысяч слов будущей работы по

этому

этому [email protected] адресу. Если у вас какие-то проблемы, и вы не можете прислать черновик сегодня, напишите все равно, нам надо знать, в деле вы еще или уже нет.

Обновленный список тандемов:

SH Tandem Maxi Fest:

1.  Сашка Огеньская,  Kyyhky,  vyixuxol и  metaspade
2.  robin puck и  Northern Fox
3.  hao-grey и  СЮРприз*
4.  DeDe Halcyon и  lulotta
5.  robin puck и  Isra
6.  Crazycoyote и  masha_kukhar
7.  Cheshire_Kate и  Kamelott
8.  КП и  Northern Fox
9.  hao-grey,  Vedma_Natka,  Aprelcka9 и  ISSKRA

К сожалению, в этот раз наш отряд понес потери, но, надеюсь, что наша потеря еще найдется )
Поздравляем все выложившиеся в этом месяце тандемы с успешным окончанием квеста! ))

И... с наступающими праздниками, дорогие! )))

запись создана: 30.11.2012 в 17:15

@темы: [mod-post], SH Tandem Maxi Fest

---

О Марсе и чайных чашках

[Мадоши]

Птица-тройка: edik_lyudoedik, RatBatBlue и Сашка Огеньская

Название: О Марсе и чайных чашках
Фэндом: Sherlock BBC + разнообразная космическая фантастика «ближнего прицела»
Автор: edik_lyudoedik
Иллюстраторы: RatBatBlue (баннер, обложка и арт№1) и Сашка Огеньская (арт№2)
Бета: Citera, Сашка Огеньская
Техника иллюстрации: холст, масло фотошоп, смешанная техника, бумага, гуашь
Категория: джен (броманс)
Жанр: АУ, драма, кейс-фик, пост-пост-Рейхенбах
Герои: Шерлок, Джон, марсиане
Рейтинг: PG-13
Размер: миди (18 000 слов)
Альтернативные ссылки: fb2 | AO3 | ficbook
Отказ от прав: персонажи Шерлока BBC и придумки разнообразных фантастов принадлежат тем, кому они принадлежат, материальной выгоды не извлекаю.
Краткое содержание: АУ по мотивам старой западной и советской НФ. В 2012 г. у человечества есть независимая колония на Луне, поселения на Венере, города на Марсе и научные базы на спутниках Юпитера, а Лондон Большая Игла орбитального лифта соединяет со всей Солнечной системой. Знаменитого детектива Шерлока Холмса, который полгода назад зрелищно «вернулся из мертвых», просят заняться расследованием загадочного убийства марсианского посла...
Отказ от ответственности: автор никогда не был ни в Лондоне, ни на Марсе, поэтому тех, кто был, просит отнестись со снисхождением
Примечание: в конце есть список «фишек», что откуда. Хотя, я думаю, большую часть все равно все узнают.

За окнами такси унылой лентой прокручивался пейзаж медленной Юстон-роуд с неизменным тонким мазком Большой иглы[1] в левой трети лобового стекла. В городе Иглу видно отовсюду. Что там, говорят, ее и из Франции видно. У Джона болела голова, и после двух суток нарезания кругов вокруг Глазго хотелось только двух вещей: помыться и выпить нормального, человеческого чая. К счастью, все это маячило уже совсем близко: еще минуты две, и даже при такой скорости Юстон-роуд превратится в Мэрилебоун, а там... Но тут Шерлоку пришло СМС и, судя по тому, что он хмыкнул и перезвонил, о чае можно было забыть.

Свежая кровь заманчивее чая.

— Почему, по-твоему, я должен взяться за это дело? — рявкнул Шерлок в телефон, даже не поздоровавшись, и Джон сразу понял: не Майкрофт. Значит, Лестрейд. — Если ты думаешь, что само место станет для меня экзотикой... — пауза. — Они должны были опросить сотрудников... Кто сознался?.. Что значит, никто? — пауза. — А он согласился? — еще пауза. — Еду.

Шерлок приподнял брови, сунул телефон в карман пальто.

— Меняйте маршрут, марсианское посольство, — отрывисто бросил он таксисту.

Тот послушно пожал плечами и успел перестроиться, чтобы не пропустить поворот на Паддингтон-плейс.

— Что-то похитили из марсианского посольства? — несмотря на усталость, Джон не мог сдержать любопытство. — Там же почти нет человеческого персонала.

— Кого-то убили, — довольно заметил Шерлок. — И человеческого персонала там действительно не было. Сегодня вообще никто из посторонних внутрь не входил, если верить охранникам.

— Они марсиане?

— Марсиане.

— Марсиане не лгут, — задумчиво произнес Джон, — значит, либо Лестрейд не так сформулировал вопрос, либо... — он запнулся.

— Продолжай.

— Либо убийца — марсианин. Но тогда кого они ищут? Он бы сразу сознался. Еще и гордился бы.

— А вот в этом-то и прелесть, — хмыкнул Шерлок. — Никто не сознавался. И Диммок нас ждет.

— Диммок? — Джон присвистнул. — Да, они совсем в отчаянии.

Шерлок поглядел на него искоса.

— А тебе, похоже, эта идея не нравится.

— Марсиане. И Марс.

— Ты служил во Внеземелье.

— После чего оно меня запомнило и полюбило. Глубоко и гастрономически.

Шерлок только хмыкнул.

Побывав практически на каждой из планет Солнечной системы, Джон Уотсон многое мог о них рассказать, если бы захотел.

Джон не хотел. Подчас весьма эмоционально не хотел.

— Ты не был на спутниках Юпитера, — как-то заявил ему Шерлок с характерной мерзковатой усмешкой — подначивал. — Ты не можешь ответственно заявлять, что во всей Солнечной системе нет ничего хорошего.

По словам Майкрофта, в детстве Шерлок хотел стать космическим пиратом. В некоторые моменты это проявлялось особенно наглядно.

— Был там у меня один рейс, с чокнутыми русскими, — уклончиво ответил Джон.

Шерлок слегка приподнял брови, но доктор не стал вдаваться в пояснения:

— ..Так что не смей называть меня домоседом. Особенно когда сам никогда не бывал за Большой орбитой[2].

— Мы с тобой летали на Венеру, Джон, если ты забыл.

Джон поежился. Да, они летали на Венеру; еще до завершения эпопеи с Мориарти и шерлоковского впечатляющего прыжка со второго яруса Большой Иглы. Те четверо суток полета он бы с удовольствием обменял на втрое (ну ладно, вдвое) больший срок в плену у лунных повстанцев. Военные корабли, конечно, еще теснее, но туда по крайней мере не пускают плохо переносящих невесомость младенцев и их истеричных мамаш.

Однако бог с ними, с этими четырьмя днями полета туда и четырьмя обратно, пропитанными запахами памперсов и рвоты, когда от отчаяния Джон даже предпринял несколько попыток играть с Шерлоком в загадки (плохая идея) и в шахматы, запоминая ходы (очень плохая идея). Сама Венера была хуже. Во-первых, большая сила тяжести. Во-вторых, бегство наперегонки с контрабандистами стоило Джону нескольких неприятных царапин — от затхлой атмосферы венерианских джунглей и алкалоидов местных цветковых они нехорошо воспалились, залечить быстро не удалось и... ну, в общем, у Джона появился лишний повод носить рубашку с длинными рукавами. Не то чтобы раньше этих поводов не хватало.

Джон вспоминал о Венере всякий раз, когда шрамы ныли к перемене погоды — м-мерзкая пыльца.

Так он Шерлоку и заявил. Тот только пожал плечами:

— Не могу сказать, что встроенный манометр — худшее из твоих качеств.

Личные покои достопочтенного посла походили на декорации ко дню Святого Патрика или, может, на студию видеозаписи ИРА: много-много травянисто-зеленого — в духе национальной символики; много-много кишок, развешанных по стенам вроде елочных гирлянд (тоже зеленых) — в духе идеологии терроризма.

— А я думал, у моллюсков кровь голубая, — с академически-щенячьим любопытством спросил с порога сержант Хопкинс, для которого места внутри не хватило.

— Марсиане не моллюски, они симбионты, — машинально ответил Джон. — Кислород переносится медью, кровь голубая. Плюс фотосинтезирующие ферменты типа каротина, они желтые. Голубой плюс желтый...

— Да-да, спасибо за лекцию для художественной школы, — раздраженно бросил Шерлок. — Что-нибудь более содержательное можешь сказать, Джон?

Джон подавил раздражение.

— Я не ксенолог, — отрезал он. — Но если тебе нужно мое мнение, парня... в смысле, посла, разделал кто-то с большим знанием их анатомии.

— Очевидно.

Детектив ястребом нарезал круги вокруг трупа, чудом не натыкаясь на стены, на Джона и на Диммока, наверняка замечая мельчайшие несущественные детали; черное пальто взлетало птичьим крылом.

«Нет, — подумал Джон, — скорее он похож на стервятника. У них и крылья черные». Но сравнение со стервятником для блога не годилось.

— Чем-то мне это знакомо... — пробормотал Джон себе под нос, еще раз окидывая взглядом сцену преступления.

Собственно, комната (или, скорее, закуток, нора, берлога, пещера), обставлена была в марсианском стиле — то есть пустая, стены оформлены «под камень».

— Надо же, — Шерлок отвлекся от осмотра, пронзительно посмотрел на Джона; в прозрачном окошке маски-респиратора его глаза посветлели, стали серебряно-прозрачными, и, кажется, начали излучать. Джон был уверен — найдись под рукой счетчик Гейгера, трещал бы, не умолкая. — Мне крайне интересно, где ты мог видеть вскрытый хирургическими ножами труп разумного моллюска с щупальцами. Постарайся вспомнить. Во время службы в космодесанте?

— В твоей компании — в любое время, — сложив руки на груди, мрачно заметил Диммок. Детектив-инспектор стоял в углу и взирал на Шерлока с таким видом, будто давно уже со всем смирился.

Шерлок на миг закатил глаза; Джон понял, почему: Шерлок спрашивал серьезно, а не риторически. Диммок все никак не мог найти равновесие: с одной стороны, он уважал Шерлока, с другой — в отличие от Лестрейда был молод, а потому злился. Джон иногда ловил себя на сочувственной мысли, что молодость лечится. «Когда это я начал становиться старым?»

— Я не о том, — быстро сказал Джон, прежде чем Шерлок успел произнести что-нибудь несмываемо едкое и непредставимо остроумное и добиться их отлучения от дела на пару недель, пока полиция окончательно не зайдет в тупик. — Я не то чтобы видел такое. Я читал где-то... что-то очень похожее.

—Ага, «Этюд в зеленых тонах», — фыркнул Диммок, — детектив, ну-ну...

— Помолчите, — бросил Шерлок. — Джон, продолжай. Ты где-то читал что-то подобное. Что?

— Обряд кровной мести, — проговорил Джон с сомнением. — Это у них... довольно частый случай, они друг друга режут по таким поводам, что нам даже в голову не придет. Из-за литературы, допустим. Поспорили над трактовкой какого-нибудь романа, который какой-то другой марсианин тысячу лет назад написал — и вспарывают друг другу воздушные мешки.

— Для обряда кровной мести, — заметил Диммок, — здесь не хватает обвинительных стихов. Не считайте всех полицейских непрофессионалами, Уотсон!

— Если только это не... — Шерлок запнулся. — А. Это не марсианин сделал.

— С чего вы взяли? — напрягся Диммок.

— Во-первых, угол, под каким орудовали ножами, — затараторил Шерлок; глаза его метались по комнате туда-сюда, из левого верхнего угла в правый нижний, потом в левый нижний, потом в правый верхний, все по стене напротив — западная стена, да, все правильно, западная. «На западных отрогах я напишу послание звездам», — вспомнил Джон стих из «Пещеры», марсианской священной книги. На базе ВКС у западного склона Большого Сырта только последний идиот не пытался прослыть остроумным, цитируя ее к месту и не к месту.

— Марсиане в условиях земной силы тяжести не могут подниматься на нижних тентаклях, — продолжал Шерлок, — они пользуются только верхними, а панцирь вскрывали хирургической пилой сверху. Я не вижу здесь ничего, на чем мог бы стоять убийца-марсианин, а их платформы, как видите, в эти двери не пройдут.

«Коронер это обнаружил бы только завтра!» — с восхищением, но вполголоса произнес Хопкинс; Шерлок его проигнорировал; бросил косой взгляд на Джона. Джон молчал.

— Это мог быть более... крупный марсианин! — недовольно воскликнул Диммок.

— Допустим, — холодно произнес Шерлок, — но по брызгам крови очевидно, что он орудовал быстро. Поэтому человек.

— Шерлок, но марсиане не двигаются медленнее в земной атмосфере, это распространенное... — начал было Джон, но Шерлок оборвал его.

— О, ради бога, Джон! Запах! Как бы марсианин вынес этот запах в замкнутом помещении? Ритуальные убийства совершаются на открытой местности не просто так. Тут был человек, в респираторе.

Джон машинально коснулся собственной маски.

— Или марсианин в респираторе, — не согласился Диммок.

— Это простейшие маски, работают от разницы давления, не действовали бы в этой атмосфере, — раздраженно выпалил Шерлок. — Когда наконец-то вымрут все индивиды, не читающие правила техники безопасности, они окажут генофонду человечества услугу. Конечно, это мог быть марсианин в полном скафандре, но скафандр с марсианином в нем будет ненамного меньше гравитележки. Что приводит нас к... — Шерлок замер.

— Но почему охрана не созналась, что впустила кого-то? — не отставал Диммок. — Он пробрался тайком? Это чертов Найтсбридж, тут могут быть какие-нибудь тайные ходы? Хопкинс, сделайте пометку узнать, что раньше было в этом здании.

— Обычный особняк, и читайте поменьше викторианских романов, какие еще тайные ходы? — отмахнулся Холмс. Джон закатил глаза, потому что тайные ходы в старом Лондоне даже при нем детективу встречались не раз. Впрочем, с Шерлока станется запомнить карту подземного города не хуже, чем наземного. — Кто опрашивал сотрудников посольства? Они согласятся переговорить еще раз?

— Я, не согласятся, — огрызнулся Диммок. — Все по методичке, лазеек не было!

— Перешлите протокол, — кивнул Шерлок. Он уже не смотрел на инспектора, яростно набирая что-то на своем смартфоне. — Ага, так я и думал. Пойдем, Джон, — практически без паузы Шерлок развернулся на каблуках и покинул комнату.

— Черт побери, Холмс, что вы поняли?! — заорал Диммок следом.

— Преждевременно, — Шерлок коротко обернулся, высокомерно дернул уголком губ. — Проверьте сроки отлучек посла и колебания котировок на андероксит. Я отправлю вам СМС.

— Вот п... — услышал Джон кислое восклицание Диммока и посочувствовал ему: андероксит входил в состав по крайней мере двух модных синтетических наркотиков.

Бедняги.

На Марсе Джон служил еще в бытность свою контрактником: собственно, это был один из первых его контрактных сроков.

Как-то в патруле у них вышла из строя навигация, было штормовое предупреждение, вездеход разбился, и MPS[3], естественно, не ловила; а потом еще напали эти чертовы пиявки. Их не должно было быть рядом с городом, марсиане их отстреливают, да и боятся они марсиан, но тут то ли запах приманил, то ли натравили... ходили у них в части слухи, что марсианские пастухи специально этих тварей науськивают, но так, глухо как-то.

Они остались в пустыне втроем, за хребтом, не на маршруте, без связи, с минимальным кислородным НЗ — как это всегда происходит в дурацких фильмах. Кинули жребий: а что было делать? Джефу Николсону не повезло.

Джон вколол ему снотворного через скаф, сколько не побоялся. Они сняли два баллона из трех, разделили. Лишнее тело в скафе на Марсе — груз небольшой, хотя и больший, чем на Луне. Джон рассчитал, что так кислорода хватит всем.

Кислорода хватило, но Николсона так и не смогли вывести из медикаментозной комы. Потом выяснилось, что он в своей медкарте врал насчет переносимости, чтобы пустили за Большую Орбиту. Бог знает, почему он им не признался, когда жребий пал на него. Начальник медслужбы Джона прикрыл, но ему все равно снилось иногда, как он тащит мертвеца извилистым кирпично-серым ущельем под низким, желто-охристым небом, и даже не одну сотню лет уже тащит.

Такси ждало их у входа, и Джон удовлетворенно заметил, что прошло всего-то минут десять. И на счетчик нагрузка небольшая, и домой они успеют попасть еще до сегодняшней серии «Пепел к пеплу» — хотя, если подумать, после зеленых декораций ему не очень-то хотелось смотреть про жизнь на Марсе. Но горячий душ! Горячий душ в радиусе двух миль от него — о, альфа и омега человеческого комфорта!

— Причем тут андероксит? — спросил Джон, усаживаясь рядом с Шерлоком.

— Он запрещен к вывозу с Марса.

— Но его добывают. Он же не только в «пыльце пророков» используется, еще и в диагностике, в детекторах... — говоря это, Джон внутренне морщился: его краткое знакомство с андерокситом было хоть и легальным, но не особенно приятным.

— Его добывают на человеческих базах. Поступает его гораздо больше... Хаф-мун-стрит, пожалуйста, — бросил он водителю.

— Что?! — Джон чуть было не подпрыгнул на сиденье. — Какая... Шерлок, ты чего?

— Мы едем проведать мисс Вирджинию Де Грасси, — хмыкнул Шерлок. — Которая, быть может, сумеет пролить свет на это загадочное дело.

— Я, между прочим, не обедал! И не ужинал, если на то пошло!

Шерлок обернулся к нему и опасно сощурился.

— Можешь сесть в другое такси и поехать на Бейкер, — предложил он миролюбиво. — Или даже дойти пешком[4], тут недалеко. Я, как всегда, не подумал о хрупкости твоего организма. Визит самой красивой оперной певице Англии я, так уж и быть, нанесу без тебя.

Джон ругнулся под нос. Разумеется, из машины он не вылез.

Джон оперу не любил, а марсиане наоборот. Лишь оперу из земных культур они восприняли сразу, полностью и с энтузиазмом шестнадцатилетней фанатки.

В особенности марсиане любили оперных певиц. Или певцов. Им все равно, они вообще с трудом понимали разницу: личинки у них гермафродиты, а взрослые особи и вовсе бесполы. Но марсиане обожали тактильные контакты, личные концерты и... в общем, когда оперные сопрано и теноры завязывали дружбу с влиятельными марсианами, народная молва считала первых любовниками последних, и особенно не преувеличивала. Правда, Джон еще в институте читал о физиологии процесса, которым марсиане занимались с этими людьми, и мог бы поклясться, что с половым актом он имеет немного общего. Там даже нагота не предполагалась (по крайней мере, с человеческой стороны: марсиане одежду не носят), зато предполагалось много пения. Но ощущения, говорят, с обеих сторон были оргазмические.

Старинный дом на Хаф-мун-стрит ничего особенного из себя не представлял: добротная постройка девятнадцатого (а может, восемнадцатого) века, нижний этаж занят довольно симпатичным кафе; Джон с тоской мазнул взглядом по некой парочке, которая за окном пила апельсиновый сок, ела булочки и смеялась. У лестницы на второй этаж сидел за стойкой настоящий швейцар, не робот. Правда, дверь в нужные апартаменты им открыл автомат, и у Джона совершенно перехватило дыхание, причем в буквальном смысле: запахло так, что ему показалось, будто они вошли в оранжерею или дендрарий. Аромат просто сбивал с ног.

Изящную гостиную с высокими потолками заполоняли розы. Они свешивались сверху в огромных корзинах, поднимались с пола в изящных кашпо, просто росли кустами в горшках, похожих на гигантские клумбы — в общем, изобилие было немыслимое. И все цвели, различаясь цветом от нежно-розового, практически белого, до глубокого винно-бордового, а формами — от крошечных плотных бутончиков до огромных пенистых монстров, величиной с половину лица Джона.

Шерлок, однако, не казался впечатленным — стоял и осматривался с таким видом, будто его привезли в морг; впрочем, нет, в морге он оживлялся куда сильнее. Стервятник, что с него возьмешь. Джон до сих пор не был уверен, по правде ли он много лет назад восхищался красотой звездного неба, или так, стремился продемонстрировать свою человечность.

Впрочем, долго оглядываться им не пришлось.

— Чем обязана таким знаменитым джентльменам? — услышали они глубокий и низкий голос и как по команде обернулись.

Вирджиния Де Грасси, несомненно, знала, как привлекать взгляды. Она появилась из зарослей роз в просторном брючном костюме, который, возможно, считался у нее домашним — сплошные летящие потоки шелка. В волосах нежно светилась белая орхидея, длинную шею перехватывала черная лента с единственной белой розой. Джон мрачно подумал: «Неужели уже знает о после? Траур надела?»

— Увы, я хотел бы сказать, что нас привело исключительно удовольствие видеть вас, — невыносимо аристократичным тоном произнес Шерлок, — но на самом деле мы здесь из-за вопросов куда менее приятных.

— Да, я получила ваше сообщение, — Вирджиния кивнула. — Бедный Гджр’аргх! — она произнесла сложное марсианское имя без запинки и, насколько Джон мог судить, практически без акцента.

— Ваш ум сравнится только с вашей красотой, — галантно заметил Шерлок. — Причины визита я в СМС не сообщил. А Скотланд-Ярд пока не делал заявления.

— Он не приехал сегодня ко мне, — пояснила Вирджиния, неторопливо приближаясь к гостям — давала себя оценить. — Он говорил, что только смерть его удержит. Марсиане очень буквальны в этом вопросе.

Когда она встала рядом с ними, Джон в очередной раз почувствовал себя крайне некомфортно: оперная дива была даже выше Шерлока, а над Джоном нависала, как башня. Нет, он, конечно, любил высоких женщин... и еще он любил женщин с пропорциями (а пропорциям Вирджинии могла бы позавидовать любая), но от общего сочетания Джону захотелось куда-нибудь спрятаться, можно в ближайшее кашпо. Или просто отойти и любоваться издали: на оперной сцене Де Грасси, вероятно, смотрелась исключительно.

— Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов, — произнес Шерлок. — Я занимаюсь этим делом и, как понимаете, ваши свидетельства окажут неоценимую помощь.

«Бог ты мой, — подумал Джон. — Ему что, тоже нравятся высокие женщины? Тогда неудивительно, что я его никогда ни с кем не видел, другую такую дылду попробуй найди...»

Джон хорошо знал, как звучит голос Шерлока, когда тот надевает маску вежливости, чтобы быстрее вытащить из свидетеля нужные сведения. Сейчас же детектив не играл — он почему-то был на самом деле рад видеть Де Грасси и буквально мурлыкал от удовольствия. Ну надо же.

— Чаю? — предложила Де Грасси. — Тогда пройдемте в салон, там нам будет удобнее.

Де Грасси, вся так и лучась гостеприимством, проводила их в «салон» — никаких стен и дверей в квартире не было, но пришлось завернуть за угол. Здесь розы кончились и все затянуло другой зеленью — какой-то вьющейся лозой. Новый запах, однако, показался Джону смутно знакомым. Он не стал ничего расспрашивать, просто завертел головой, оглядываясь, и с удивлением заметил в переплетении вытянутых листьев с зубчиками маленькие зеленые шарики или вытянутые эллипсы плодов. Кое-где эти плоды уже наливались бело-розовым...

— Да, это помидоры, доктор Уотсон, — жизнерадостно объявила оперная дива, как только они втроем расселись на низких ярко-алых оттоманках вокруг кофейного столика. — Правда, красиво? Жаль, что вы не видели эту комнату, когда они созревают — о, это такое разнообразие стилей, цветов и оттенков, лучше, чем в розовом холле, честное слово!

— Вам удается подогнать сезоны созревания? — Шерлок приподнял брови. — Титанический труд!

Джон и не предполагал, что он что-то понимает в садоводстве. Впрочем, ему следовало давно распрощаться с мыслью, что он что-то понимает в Шерлоке.

— Да, я сама этим занимаюсь, — кивнула Де Грасси. — Розы я еще могу доверить приходящей помощнице, но помидоры — ни за что! Это моя маленькая страсть. Кстати, они очень хорошо поддерживают молодость кожи.

Шерлок только брови приподнял. «Упаси нас все католические святые от помидорного нашествия на Бейкер-стрит в ближайшие дни, — подумал Джон устало, — потому что протестантскому Богу без помощников такое явно не под силу». Еще он спросил себя, насколько неприличным будет все-таки сорвать вот тот уже почти созревший красный помидор и умять его без соли и майонеза, но быстро эту мысль отмел. Разумеется, такой поступок станет эпическим преступлением, попадет в заголовки уже завтра и в дополнение к многозначительному «убежденный холостяк» Джон получит какое-нибудь прозвище типа «помидорный клептоман».

Пока он посылал свои мольбы в ноосферу, Де Грасси уплыла в заросли и появилась вновь с чайным набором на серебряном подносе старинного вида, и Шерлок приступил к допросу. Джон уже выпил на этих допросах с Шерлоком столько чашек чая, даже и на Луне, что начинал спрашивать себя, не содержит ли традиционный английский напиток сыворотку правды.

Шерлок расспрашивал Де Грасси коротко и по существу, для разнообразия не удаляясь в непонятные дебри и не интересуясь у нее привычками домашнего хомячка. Поинтересовался, как часто наведывался к ней марсианский посол с непроизносимым именем, рассказывал ли он ей что-то о своих делах.

— Очень мало, — покачала головой на это Виктория, — практически ничего не рассказывал. Мы с ним, в основном, музицировали. Он очень, очень интересовался земной музыкальной традицией.

На этом месте у оперной дивы на губах появилась такая мечтательная улыбка, что Джон некомфортно заерзал на удобном мягком диванчике. Шерлок то ли ничего не заметил, то ли не придал значения.

— Однажды он сочинил для вас песню, не так ли? — самым вежливым голосом проговорил Шерлок. — Вы не запомнили ее? Не записали?

Де Грасси засмеялась, и смех этот почему-то явно удивил Шерлока — Джон даже отставил в сторону чашку с чаем и насторожился.

— А, вы тоже раскопали эту историю? — спросила она. — Знаете, это была шутка. Просто шутка. Какой-то поклонник написал для меня балладу, подписал ее именем марсианина и опубликовал в журнале.

— Опубликовал? — Шерлок явно насторожился. — В журнале?

— Что-то такое окололитературное и старомодное, я не интересуюсь, — Виктория пожала плечами. — Представляете, у них даже сайта нет, они выходят только на бумаге! Я бы и сама не знала, если бы Гджр’аргх не попросил меня не обращать на нее внимание.

— И так вы знали, что это не он? — внимательно посмотрел на нее Шерлок.

— О, разумеется! — театрально взмахнула руками Де Грасси. — Ведь марсиане не лгут. И кто когда слышал, чтобы марсианин писал стихи, да еще на английском?

— Вообще-то, они пишут стихи на всех языках, — услышал Джон собственный голос. — Перед местью. Для своих недругов, чтобы они увидели это последним перед тем, как... — Джон осекся. — Прошу прощения.

— Надо же, как интересно! — Виктория покачала головой. — А я и не знала. Но меня никто не собирался убивать. Или... нет, не может быть!

— Успокойтесь, мадам, — Шерлок галантным жестом коснулся ее кисти самыми кончиками пальцев. — Никто не идет по вашему следу. Песня в журнале не имела к вам никакого отношения. Только, пожалуйста, уточните: господин посол точно сказал вам, что это не он писал стихи? Как именно он выразился?

— О, — Вирджиния нахмурила изящные брови. — Признаться, я не помню... Кажется, что-то насчет того, что истинный марсианин никогда не смог бы написать ни строчки тому, кому не предложил братство, и что я не должна обращать на это внимание.

— А он предлагал вам братство?

Виктория рассмеялась.

— Нет, конечно! Это ведь означало бы, что мне пришлось бы войти в их клан, заслужить одобрение старейшин и все такое, — Джон отметил, что певица неплохо разбирается в вопросе. — По мне разве похоже, что я могла бы принять марсианскую веру? Гджр'аргх это прекрасно знал и не просил от меня невыполнимого. Тем более, что я бы отказалась.

— Благодарю, вы оказали неоценимую помощь следствию, — Шерлок галантно кивнул. — Джон, пойдем!

Шерлок одним слитным движением вскочил с оттоманки и вылетел прочь, даже не оглянувшись через плечо. Не то чтобы у Джона был особый выбор, следовать за ним или нет. Если, конечно, он не хотел затеряться в этих джунглях, питаясь помидорами.

Кстати... уже перед самой дверью что-то довольно больно ударило его по лбу и упало прямо в руки. Помидор. Ну надо же. Практически спелый.

Джон вздохнул и сунул несчастный овощ — то есть, просим прощения, ягоду — в карман. Вот и ответ на его молитвы, в некотором роде.

— Ну теперь-то мы едем домой? — устало поинтересовался Джон, когда они упали наконец-то на подушки такси.

Шерлок что-то промычал, одновременно продолжая искать информацию в телефоне; пальцы порхали по клавишам, голографические экранчики вспыхивали над экраном один за другим, и в этих голубоватых отблесках лицо детектива казалось поразительно инопланетным. Если бы хоть одна из рас солнечной системы была гуманоидной... Или если бы Джон сочинял сценарий для Голливуда про контакт со звездными пришельцами (тема традиционно популярная) он, несомненно, пригласил бы Шерлока на одну из главных ролей. С инопланетной стороны, естественно.

Шерлок был бы злодеем. Подлым и коварным инопланетным злодеем.

— Большая игла, пожалуйста, — велел Шерлок таксисту, не отрываясь от экрана.

— Шерлок! — у Джона уже сил не было возмущаться, поэтому он вскричал шепотом. — Какая Большая Игла?! Миссис Хадсон нас ждет не дождется!

— Так позвони ей и скажи, что мы будем пару часов спустя, — невозмутимо проговорил Шерлок, не глядя даже в его сторону. — У нас убийца уходит!

— Убийца?! То есть ты уже знаешь, кто он?

— Это с самого начала было очевидно, — Шерлок пожал плечами. — Убийство было совершено человеком, которого допустили в марсианское посольство. Никто из персонала посольства не пожелал сознаваться в преступлении. Значит, убил марсианин.

— Но ты же сказал, что убийца был человеком!

— Да, именно. И что это нам дает?

— Что либо непогрешимый ты допустил ошибку, — Джон начинал закипать, — либо ты водишь меня за нос! И ни то, ни другое, смею сказать, не оправдывает то, что ты...

— Это был человек, который юридически, однако, является марсианином, — перебил его Шерлок. — Все, что мне понадобилось, это прояснить мотив. Ну и заодно найти нужную кандидатуру.

— Человек, который юридически марсианин? — Джон почти против воли успокоился, потом нахмурился. — Стой, а разве есть такие?

— О, целых трое, — хмыкнул Шерлок. — Один нас не интересует, американский конгрессмен... точнее, актер, изображавший конгрессмена, но это неважно. Долгая история, в другой раз. Вторая — гражданский врач из числа персонала больницы в Большом Сырте, она сейчас на Марсе. И третий — доктор антропологии Зэкари Джон Картер, англичанин, ученый-этнограф и один из ведущих земных ксенологов. Посвятил жизнь изучению марсианской культуры, завел контакты с марсианами, они его в итоге приняли в свой клан... Об этом случае довольно много говорили десять лет назад: в отличие от двух других «почетных марсиан» этот достойный господин полностью отказался от английского гражданства, оставив себе только марсианское подданство... Уникальный случай.

— И что? — мозг у Джона работал прискорбно медленно и, пожалуй, у него не было морального оправдания злиться на Шерлока, когда тот закатил глаза и фыркнул:

— Нет, в самом деле «и что»! Мистер Картер последнюю неделю находился в Лондоне с визитом. А как раз сейчас он отбывает на Марс, рейсом... через пять часов. Учитывая длительность процедур, надо полагать, что он должен с минуту на минуту прибыть — или уже прибыл — в нижний холл Большой Иглы. А мы тратим время в лондонском трафике!

— Так звони Диммоку, нужно его взять!

— Я отправил СМС. Но боюсь, что Диммоку нечего ему предъявить — во-первых, у нас только косвенные улики, во-вторых, у парня дипломатическая неприкосновенность.

— С чего бы это? — удивился Джон. — Ну, подумаешь, он марсианин, большое дело! Неприкосновенность-то с чего?

Шерлок посмотрел на Джона странным взглядом. Джон назвал бы его многозначительным, но Шерлоку вообще было свойственно такое обилие оттенков и интонаций, что у него на всякое движение приходилось по пятнадцать-двадцать смыслов. Доктор Уотсон давно примирился, что его скудного интеллекта хватает разобрать первые два или три, не более. Сейчас же знакомая тупая игла раздражения уколола его по новой. Ну да, не гений. Даже близко. Раньше хоть можно было сказать — «ну и где б ты, гений, был без меня», а теперь уже и не скажешь.

— А он, видишь ли, состоял в том же клане, что и наш достопочтенный посол. Третий фиолетовый, согласно оксфордской кодировке. И мало того состоял — он был его «собратом первого рода». А значит, имел дипломатический иммунитет как ближайший родственник.

— О как, — но все-таки, как не затуманен был разум Джона отсутствием питательных веществ, у него получилось построить простейшую цепочку. — Убил своего ближайшего родственника, отлично. А как тогда ты собрался его брать? На чем? Опять какой-то хитроумный план по выманиванию признания?

— Никакого плана, — детектив выключил телефон, сунул его в карман и откинулся затылком на спинку заднего сиденья; за окном сгущались сумерки, и профиль Холмса обрисовался на фоне окна, подсвеченного снаружи разноцветной рекламой модного магазина. — Я попытаюсь воззвать к его совести, Джон. И, прежде чем ты скажешь, что у меня самого ее нет... — из другого кармана Шерлок достал плитку шоколада и протянул Джону. — Пожалуйста. Тебе половина.

— Все-таки ты мерзавец, — заметил Уотсон, вгрызаясь в шоколад.

Нижний холл Большой Иглы неизменно производил подавляющее впечатление на малышей, которых приводили сюда с экскурсиями. Джону самому было лет десять, когда он попал сюда первый раз. Внутренняя отделка еще не была завершена, и он хорошо помнил, как изгибались высоко над головой кажущаяся снизу невесомой паутина опорных арок. Сейчас тут все было немного иначе: хром, сталь, эскалаторы, начищенные плиты пола...

И при всем этом великолепии: сидящие на рюкзаках и вещмешках туристы, будущие переселенцы со всем своим нехитрым скарбом, запакованным в одинаковые оранжевые контейнеры, несколько нищих, профессионально делающих вид, что они тут случайно, челночные торговцы из околокоммунистических стран, провозящих в свой блок инопланетную контрабанду (Джон знал, что в Советском Союзе построено два орбитальных лифта типа Большой Иглы, но то были сооружения полувоенные, и мелких торговцев там не жаловали)... В общем, все это напоминало любой международный аэропорт, только больше обычного было военных в черно-синей форме космического десанта и космического патруля. Джон поймал себя на том, что жадно вглядывается в их лица, надеясь увидеть знакомых, и рассердился на себя — что за чушь!

Ну и просто масштабы больше. Джону приходилось бывать в американских аэропортах, и он мог точно сказать: даже они не были такими огромными, как многочисленные залы комплекса, раскинувшегося у подножия Большой Иглы. Если бы не движущиеся дорожки и миниатюрные трамвайчики, тут вполне можно было бы бродить годами.

Шерлок, однако, не растерялся в этом хаосе ни на минуту. Он немедленно потащил Джона к информационному бюро где, угрожая направо и налево удостоверением Лестрейда, добился, чтобы его провели в центральный информаторий и проверили, проходил ли уже Картер регистрацию на рейс.

Оказывается, да, проходил, причем прошел ее еще тогда, когда они ехали в такси.

Никуда дальше первого яруса их, однако, не пустили.

— Вы не служащий космического патруля, мистер Лестрейд, поэтому только при наличии ордера, — подчеркнуто ядовито произнесла технический директор информационной базы, косясь на удостоверение, которое Шерлок предусмотрительно держал от нее подальше, еще и закрывая фотографию большим пальцем. — Или, — она мило улыбнулась, — билет на один из уходящих рейсов.

— Ничего не поделаешь, — фальшиво вздохнул Шерлок, — придется тратить время на ордер. Идем, Джон.

Однако, едва они покинули служебные помещения, Шерлок не стал названивать Диммоку за ордером. Он направился прямиком к билетным кассам. Джон сперва решил, что это какой-то трюк, однако через минуту с удивлением и ужасом услышал, как Шерлок приобретает для них билеты на уходящий на Марс рейсовый звездолет. Естественно, данные из удостоверения Джона Шерлок знал едва ли не лучше самого Джона.

— У тебя же с собой мультипаспорт, не так ли? — спокойно поинтересовался детектив, встретив неверящий взгляд напарника.

— Шерлок, паспорт-то у меня с собой, я всегда беру с собой документы, когда мы куда-то едем вместе, но...

— О, не волнуйся, — махнул рукой он, — надо же нам как-то пройти охрану? У них сложные системы, без билета это быстро не сделать. Никто не заставляет нас в самом деле лететь на Марс.

— И на том спасибо, — процедил Джон сквозь стиснутые зубы, устремляясь вслед за Холмсом, который с места развил практически вторую космическую. — А откуда у тебя деньги на билеты? Опять кредитка Майкрофта?

— Что ты, Джон, как ты мог такое подумать? — заметил тот, даже не оглядываясь. — Кроме того, это его не разорило бы, за двенадцать часов до отлета билеты на коммерческие рейсы продаются по бросовой цене.

Они настигли Зэкари Картера только в зале ожидания на третьем ярусе Большой иглы, пройдя все мыслимые и немыслимые проверки трех разных служб безопасности. Джон даже умудрился ухватить у разносчика в очередном скоростном лифте хот-дог, и в момент встречи облизывал пальцы от кетчупа. Вид у него, надо думать, при этом был не самый приличный. Но что поделать: когда ты больше суток не брал в рот нормальной пищи и почти три дня — мяса, притяжению даже суррогатной соевой сосиски сопротивляться невозможно.

Картер сидел на кожаном диванчике у большого панорамного окна. Честно говоря, таким образом город не впечатлял: знакомые петли Темзы, геометрическая правильность кварталов... Карта и карта.

Зато впечатляло небо: синее, прозрачное, уходящее над головой в ультрамарин. Джону захотелось закатить глаза повыше в череп, чтобы увидеть вновь, как этот ультрамарин вновь сменяется хорошо знакомой космической чернотой.

Поэтическая дурь с недосыпу.

Их подозреваемый был человеком среднего роста, среднего телосложения и возраста, ближе к пожилому. Только шапка густых светлых волос, кое-где перечеркнутых сединой, слегка выделяла его из толпы, равно как и антикварные очки в темной оправе. Он читал что-то со своего планшета — изогнув шею, Джон увидел на экране сине-красное оформление новостного сайта BBC. Видимо, земные службы новостей Картер предпочитал марсианским (интересно, а бывают ли у марсиан новости вообще? они вроде как телепаты...).

— Мистер Картер, — Шерлок широко улыбнулся. — Какая приятная встреча!

— Прошу прощения? — тот поднял глаза от планшета, который просматривал.

— Или мне стоило сказать «достопочтенный Гд'веррдж»? — как и следовало ожидать, Шерлок произнес заковыристое марсианское имечко, даже не поморщившись. — Меня зовут Шерлок Холмс, а это доктор Джон Ватсон. Должно быть, вы о нас слышали.

— Что-то знакомое, — Картер поглядел по сторонам, увидел флиртующего с продавщицей в кафе охранника и явственно успокоился. — Это не вы пару лет назад прыгнули со смотровой площадки Второго яруса?

— Именно, — Шерлок кивнул с таким видом, как будто воспоминание о том событии доставляло ему сплошное удовольствие.

Джона чуть было не передернуло.

— Мне позвать охрану? — саркастически поинтересовался Картер. — Не хотелось бы, чтобы вы прыгнули еще раз в моем присутствии.

— Не думаю, что вам стоит этого опасаться, — скривил губы детектив, — вы умны, но не настолько.

— Простите?

— Не думаю, что вам удастся заставить меня откуда-нибудь броситься. Впрочем, — Шерлок сардонически усмехнулся. — Можете попытаться.

И, несмотря на то, что Джон уговаривал себя, что это глупо и совсем, совсем не должно его волновать, он почувствовал странный укол не то боли, не то обиды. Ну да, для Шерлока это было так просто. Его перехитрили, заставили прыгнуть. А что там испытывали окружающие люди — переменная в уравнении, не суть важно.

— Простите, не очень понимаю, что за разговор вы со мной ведете, — с достоинством парировал господин Картер. — Вы тоже летите на Марс? Не могу быть вашим экскурсоводом, у меня другие дела.

— Вы ведете себя так, будто мы персонажи дешевого детектива, — заметил Шерлок, бесцеремонно присаживаясь прямо на стеклянный столик напротив этнографа.

— Еще глупее было бы притворяться, что я не понимаю, чем обязан, — вздохнул ученый. — Вы подозреваете меня в убийстве достопочтенного посла, моего друга и духовного брата?

— Да нет, не подозреваю. Только что я в этом убедился.

Картер приподнял брови:

— И что меня выдало? Манера просматривать новости? Тот факт, что я предпочел эрл грей своему любимому жасминовому? Я забыл стереть с лацкана мазок зеленоватой крови?

Шерлок хмыкнул.

— Значит, все-таки наслышаны. Ну да, я мог не сомневаться. У вас перстень с агатом на пальце. «Камень мести». Еще одна милая марсианская традиция, правда, не общеизвестная.

— Мне его подарила бабушка, — спокойно проговорил Картер. — Двадцать лет назад. И в любом случае, что если и так? Мы уже в экстерриториальной зоне. Я гражданин Марса. Вы никак не можете меня привлечь к ответственности.

Джон еле удержался, чтобы не закатить глаза. Ну конечно. Он с самого начала это и подозревал. Чертова экстерриториальность. Один марсианский гражданин убил другого марсианского гражданина, при чем тут вообще лондонская полиция?..

Шерлок, однако, словно и внимания не обратил. Он наклонился к Картеру опасно близко, вторгаясь в личное пространство. Если бы к Джону так приблизился бы кто-то, кроме Шерлока, он бы, наверное, дал этому кому-то в морду. Картер даже не отшатнулся.

— Меня больше интересует, — продолжал Шерлок как ни в чем не бывало, — почему вы убили его. Сперва я подумал: ну конечно же, андероксит! Уважаемый посол приторговывал на сторону. Дело довольно обычное для марсиан: они-то андероксит к вывозу не запрещали и земные законы уважают только на словах. Но этот маленький сторонний бизнес — всегда дело семейное, а посол драл со своих земных перекупщиков больше, чем присылал домой, зная, что марсиане не отследят мошенничество. Но вы, мистер Картер, будучи знакомым с земными реалиями, могли это понять. Мог ли еще кто-то кроме вас, кто-то из сотрудников посольства?.. Сомневаюсь. Марсиане, несмотря на свои телепатические способности, с большим трудом учат земные языки, кроме самого посла, может быть, двое-трое в посольстве могли с грехом пополам объясняться с людьми. Итак, вы узнали, что посол лжет. После этого, согласно марсианскому кодексу чести, вы просто обязаны были его убить, несмотря на личные чувства и пожелания, не так ли? По марсианским стандартам это даже на убийство не тянет, наоборот, вы совершили благородный поступок. Более того, вы помогли и самому послу, очистили его совесть, так сказать. Долг духовного брата.

Картер медленно кивнул, лицо его сделалось непроницаемым.

— Вы неплохо представляете ситуацию. Для чего вы тогда погнались за мной в башню? Услышать подтверждение?

— Нет, — сказал Шерлок, хищно ухмыляясь. — Заставить вас признать, что вами руководили вовсе не такие благородные мотивы.

Картер приподнял брови.

— Стена, — подсказал Шерлок. — На западной стене я напишу послание звездам. Если это было ритуальное убийство, как вы заставили всех думать, то где же ритуальное послание? Где стихи, цитаты из священных текстов? Разве вы не должны были оставить своему... эээ, собрату, ритуальное прощание и отпущение грехов?

Картер поправил очки и улыбнулся слегка снисходительно; губы его, правда, при этом дрожали.

— Частое заблуждение для непрофессионалов, — проговорил он с легкой догматичностью. — Вы находитесь под впечатлением, что марсианское общество крайне косно и жестко контролируется традициями и ритуалами, что шаг вправо и шаг влево трактуется как нарушение закона и порядка и карается смертью. Это не так. У них — у нас — есть четкое различие между законами, традициями, обычая и суевериями. «Послание звездам» — это обычай, не традиция и не закон: когда оказываешь кому-то услугу смертью, славишь его в стихах. Я бы сравнил его с обычаем дарить девушке обручальное кольцо в европейских странах. Это всем понятный символ: если мужчина дарит кольцо, он предлагает брак. Но предложение брака остается вполне выраженным и без кольца, особенно, если девушка не любит украшения.

— Господин посол не любил стихов? — резко спросил Джон.

Он был зол на Шерлока, который потащил его на башню ради этого дела, которое явно и яйца выеденного не стоило, зол на Картера (псих чертов! даже если марсиане действительно рассматривают это как благородное дело, самому Джону вся ситуация больше всего напоминала мафиозные разборки за долю в прибыли).

Картер впервые посмотрел на него, улыбнулся тонкими губами.

— У нас было... — он прокаркал что-то на марсианском. — Приблизительный перевод: «отношения, лишенные поэзии».

— Похвально, весьма похвально... — протянул Шерлок. — Уважаемый ученый, который настолько погрузился в предмет исследования, что сменил гражданство и даже, в некоторой степени, свою расу. Настолько отринул все человеческое, что своими руками вскрывал панцирь своему другу... где вы хоть взяли бензопилу, купили в хозяйственном супермаркете?

— На что вы намекаете? — процедил Картер. Кажется, самообладание наконец-то начало ему изменять.

— На то, — резко сказал Шерлок, — что вы обычный человек, вполне здоровый психически; по крайней мере, диагнозы вам не ставились. Вы не психопат, не социопат, нормально социализированы, не страдаете шизофреническими расстройствами, разве что интровертны, но в пределах нормы. Если вы рассматривали марсиан как равных себе, вы не могли проникнуться марсианской философией настолько, чтобы хладнокровно и с чувством собственной правоты убить одного из них, да еще того, с кем были близко знакомы — ведь именно посол десять лет назад ходатайствовал за ваше включение в клан? — Картер побледнел еще сильнее и наконец-то слегка отшатнулся от Шерлока. — Вы убили по другой причине, мистер Картер, крайне человеческой: вы убили из ревности. Утаивание вырученных за андероксит денег было вторичной причиной; первичной было то, что посол тратил их на свою пассию, Викторию Де Грасси. Интрижки марсиан с актерами и музыкантами в порядке вещей, но тут дело зашло слишком далеко. Настолько далеко, что посол даже написал ей стихи на английском и опубликовал их. Он ведь никогда не писал вам стихов, не так ли?.. Поэтому и вы ему не написали.

— Что вы... — Картер покачнулся. Закрыл глаза. Потом, все так же не открывая глаз, ослабил галстук, словно тот его душил, отложил планшет на диван рядом с ним. — Какая вам разница, — проговорил он хрипло. — Ваши измышления — это ваши измышления. У земной полиции нет ко мне претензий. Я лечу на Марс и расскажу Старейшинам всю правду. Вы остаетесь здесь и можете думать обо мне, что хотите.

— О нет, — Шерлок усмехнулся сухо и опасно; в глазах у него Джон заметил тот тревожный огонек, который появлялся каждый раз, когда Шерлока брал цель. — Мы тоже летим на Марс, вашим же рейсом. Я тоже изложу вашим старейшинам свою версию. И посмотрим, какую из них признает правдивой Пещера шепотов.

Джон чуть было не издал стон. И издал бы наверное, но тело не желало двигаться, застыв в шоке. «Я знал, что этим кончится, — промелькнула паническая мысль. — Черт, я всего лишь хотел горячую ванну!»

Картер уставился на Шерлока со смесью ужаса грешника перед котлом и любопытства ученого на пороге открытия:

— Вы... знаете о Пещере Шепотов? — произнес он неверяще.

— Именно, — Шерлок жизнерадостно кивнул, и Джону очень захотелось его ударить. Долго-долго бить об это самое панорамное окно гениальной башкой, и наблюдать, как ручейками стекает вниз гениальная кровь, на сей раз настоящая, а не как в тот раз.

— Но зачем вам это?! Так хотите доказать свою правоту? — Картер снова поправил сползшие от волнения очки.

— О да, — Шерлок кивнул, на сей раз совершенно серьезно. — В ином случае я бы позволил вам спокойно лететь на Марс, мне нет дела, накажут вас или нет. Но так вышло, что это дело коснулось меня лично. Вам не повезло.

Джону захотелось побиться о панорамное окно самому.

Джон поверить не мог, что это происходит с ним.

Казалось бы, после стольких лет знакомства с Шерлоком Холмсом (даже с перерывом на его смерть) можно было бы привыкнуть, что, просыпаясь утром, не знаешь, где ты ляжешь спать вечером, если вообще ляжешь именно спать, а не, допустим, в засаду или сразу в могилу. Но возвращаться из Шотландии только чтобы оказаться на рейсовом звездолете...

— Не волнуйтесь, миссис Хадсон, — проговорил Джон в трубку. — Мы просто вернемся на неделю позже, чем рассчитывали. Все в порядке.

— Какая жалость, — огорченно проговорила миссис Хадсон, — а я испекла для вас сконы... Придется отдать жильцам миссис Тернер.

— Миссис Хадсон, ради ваших сконов я бы слетал на Плутон и обратно, — вздохнул Джон, и это было чистейшей правдой. Рот его наполнился слюной при одной мысли о выпечке их доброй не-домохозяйки: хот-дога было, откровенно говоря, маловато.

Как хорошо было бы толкнуть сейчас дверь 221-го дома, вдохнуть знакомый запах старого лака, бумаги, пыли и ванильной эссенции (последнее — из квартиры миссис Хадсон), подняться наверх по скрипящим ступеням (да, спасибо, Шерлок, я помню, что их семнадцать), заварить чаю, добавить туда виски (пусть даже кое-кто презрительно поморщится при виде этого непотребства), вытянуть ноги к камину...

Ни хрена такого счастья не будет как минимум еще восемь дней. Три дня туда, три дня обратно, два на месте... Это если они успеют вернуться на том же корабле.

Чертов Шерлок. Бессердечный эгоист. Только погоня его и интересует, печали простых смертных побоку.

— Успокоил нашу добрую хозяйку? — лениво поинтересовался Шерлок, не открывая глаз, когда Джон упал рядом ним на диван в зале ожидания.

Слава богу, этот диван стоял от Картера далеко.

— Я с тобой не разговариваю, — предупредил Джон.

— Очень глупо с твоей стороны. За три дня полета сойдешь с ума от скуки.

— Я и так сойду! — не сдержавшись, рявкнул Джон. — Какого черта тебя понесло на Марс?!

— Я же сказал тебе: намереваюсь проследить, чтобы Картер получил по заслугам.

— С каких пор тебя это волнует?! — Джон стиснул зубы. — Тебе обычно плевать на все, как только ты раскроешь загадку.

— Я хоть раз оставил на свободе опасного убийцу? — поинтересовался Холмс таким холодным и спокойным тоном, что Джон понял: на этот раз он таки умудрился обидеть этого самопровозглашенного социопата. Но тот, разумеется, не покажет. Потому что самопровозглашенный и социопат.

— Картер — не маньяк, и наша полиция его бы все равно не взяла... Нет, ладно. Это бесполезный спор. Что тебе на самом деле нужно на Марсе?

Шерлок приоткрыл один глаз.

— Если ты так сердит на меня, — ровно произнес он, — можешь не лететь. Ты полностью свободен в своем выборе, Джон, как всегда.

Джон грубо выругался и встал с дивана. До следующего лифта на орбитальную станцию, где они сядут на корабль, оставалось полчаса. Ему нужно снова успокоиться, а то он не удержится и все-таки придушит Шерлока еще до того, как они окажутся на звездолете.

В порядке принятия мер к самоуспокоению Джон разыскал в углу зала ожидания столбик информатория и набрал запрос «пещера шепотов марс» в поисковой системе, но нашел только пару ссылок на перевод марсианской священной книги да рекламу интимного мыла.

В скоростном лифте Джон пристегивался с мыслью, что если у кого-то в этом мире мышление еще своеобразней, чем у Шерлока Холмса, то разве что у маркетологов.

Хотя, вероятно, марсиане еще чуднее. Они убивают за стихи.

Самым приятным фрагментом путешествия обещал стать дезинфицирующий душ, через который их пропустили в специальных камерах на Малой орбите[5] — при том, что какой-то медик, обладающий нездоровым чувством юмора, прозвал их газовыми камерами, и название прижилось. Это многое говорило о космических перелетах.

Еще относительно приятными можно было назвать полчаса ожидания перед душем на орбитальной станции, которые начались с момента, когда двери орбитального лифта с тихим звоном открылись и стало можно, стряхнув с себя двойное ускорение, подняться на ноги и пройти в смотровой зал. Джон обожал смотровые залы.

В толпе из примерно тридцати гражданских, отправляющихся этим рейсом на Марс, можно было сразу различить новичков: эти слишком громко шутили и размахивали в воздухе руками, пробуя слабую гравитацию Малой орбиты. Эти же новички в страхе отшатнулись, внезапно натолкнувшись на иллюминатор в полу — ну естественно, а где же еще ему быть. Смотровая камера, куда прибывали все отправляющиеся на гражданских кораблях в разные уголки Солнечной системы, находилась на одном из внешних уровней станции, где вращение создавало искусственную гравитацию. Внутренние уровни занимали военные и другие специализированные учреждения: гражданских, не умеющих управлять своим телом в условиях невесомости, туда не допускали. Джон со слабым уколом ностальгии припомнил, как он когда-то разгуливал по всей станции, как у себя дома. Сейчас, должно быть, его пропуск не сработает... Как же давно он тут не был.

Когда они с Шерлоком летали на Венеру, то из соображений конфиденциальности отбывали через Большую иглу в Будапеште. Тамошний орбитальный лифт вел на совсем другую станцию, построенную при помощи Советского Союза — а значит, никаких тебе смотровых окон, да и залы для новоприбывших там были куда меньше и теснее.

Ждать нужно было еще минут сорок, и Джон протолкался к окну, даже присел на корточки над огромным прозрачным иллюминатором, чтобы быть ближе.

У него привычно слегка закружилась голова: внизу плыли звезды, разноцветные и поразительно трехмерные. По краю иллюминатора чиркнула голубая полусфера Земли (Джон разглядел антициклон), и перспектива внезапно и пугающе сменилась: он ведь только что был там, внизу.

Поразительно.

Светлячки превратились в целые миры, удаленные на непредставимые миллионы миль. Зеленые, голубые, красные и белые, они кололи глаза, отпечатываясь, кажется, где-то на дне сетчатки. Сердце привычно сжалось от ужаса, восторга и ощущения собственной незначительности.

— Ты в своей стихии, — сказал Шерлок ему на ухо (Джон и не заметил, как он оказался за спиной). — Ты скучал по Внеземелью.

— Мы пока не за Большой орбитой, так что технически это не Внеземелье, — поправил его Джон. — И да, если выяснится, что ты устроил эту погоню для моего развлечения, я точно тебе врежу.

Шерлок фыркнул.

А потом была дезинфекция. И ад на борту пассажирского перевозчика «Арес-21».

Продолжение в комментариях...

Примечания

[1] Большая Игла — орбитальный лифт. Примерно такой. В этом Лондоне расположена в районе известного нам Хитроу, возможно, на его месте.

[2] Большая орбита — орбита Луны вокруг Земли. Луна Внеземельем не считается.

[3] MPS — Mars Positioning System, аналог GPS (global positioning system).

[5] Найтсбридж — фешенебельный район Лондона, где расположены, в частности, многие посольства. От Бейкер-стрит действительно в пределах пары миль.

[6] Малая орбита — так в обиходе называют околоземную орбиту крупнейшего искусственного спутника Земли, пересадочной станции «Альянс-24». Иногда и саму эту станцию.

@темы: жанр: АУ, категория: джен, рейтинг: pg-13, персонаж: джон уотсон, персонаж: шерлок холмс, персонаж: инспектор диммок, работа: арт, канон: Sherlock BBC, работа: авторский фик, SH Tandem Midi Fest, жанр: детектив, жанр: кроссовер

---

Бурный ручей

[МКБ-10]

Тандем:  robin puck и  МКБ-10

Название: Бурный ручей
Автор: МКБ-10
Иллюстратор: robin puck
Бета: Оле Лукойе.
Техника иллюстрации: арт; карандаш, гелевая ручка, digital
Категория: джен, преслэш
Жанр: космическая АУ, кейс-фик
Герои : Шерлок Холмс, Джон Уотсон, Грегори Лестрейд... капитан Грегори Лестрейд)) и другие члены команды
Рейтинг: PG
Размер: миди (15 000 слов)
Дисклеймер: отказываемся
Саммари: Майк Стэмфорд, пристроивший Джона Уотсона на грузовой рефрижератор «Бурный ручей», очевидно, хотел ему только добра...
Предупреждения: Своеобразная трактовка пре- и пост-Рейхенбаха в атмосфере дальнего космоса
Комментарии автора: Дорогому Робину с любовью и благодарностью!

1.
Майк Стэмфорд, пристроивший Джона Уотсона на грузовой рефрижератор «Бурный ручей», очевидно, хотел ему только добра. Джон отвык от того, что ему хотят добра, да и серая громада, замершая в плену вертикальных опор между аккуратными торговыми челноками, не походила на корабль мечты. Скорее, на космическую крепость с очень маленькой жилой частью и огромным грузовым отсеком.
«Ручей», противореча своему романтичному названию, был оснащен несколькими видами орудий. Джон привык считать пушки. На войне этому учишься быстро.
— Выглядит... внушительно, — сказал он, проглотив «жутковато», которое так и просилось на язык.
— Да-да, посудина — надежнее не придумаешь, — заулыбался Майк. — Повезло, что я встретил Лестрейда буквально на днях... Они уже вторую неделю ищут врача, но тот оклад, который они могут себе позволить...
— Я понял, — прервал его Джон. — Лестрейд — капитан этого..?
— «Ручей», «Бурный ручей». Странное название для грузового судна, понимаю, там, кажется, долгая история... Он вроде как получен в качестве контрибуции от фейха, на их языке это что-то умопомрачительно красивое. Ну, корабль теперь наш, а название осталось, ты понимаешь.
— Понимаю, — Джон поудобнее оперся на трость, по-прежнему не глядя на Майка. — Я смотрел какой-то старый сериал... Там тоже была чехарда с водными топонимами на разных языках. Помню, ничем хорошим это не закончилось.
Майк вежливо рассмеялся.
— Но ты ведь хотел найти работу. Твоя пенсия...
— Капитана устроит рейс в один конец?
— Хочешь вернуться на Землю? — удивился Майк. Кажется, образ Уотсона и оседлость никак не стыковались в его голове, словно корабельные модули до унификации креплений.
— Посмотрим, — натянуто улыбнулся Джон. — Для начала я все-таки поговорю с капитаном Лестрейдом.

Вещей было немного, именно поэтому он собирался очень тщательно. Запаковал в оберточную бумагу любимую кружку, сложил в чехол базу мультипроигрывателя, похожую на маленькую черную шайбу, уложил рубашки и носки, свернул и убрал на дно сумки теплую куртку. На Земле была зима. Вернее, будет зима, когда он доберется до Лондона. Что делать в Лондоне, Джон не представлял, у него почти не осталось знакомств, никто не ждал его там, но странно грела мысль о Рождестве, которое он впервые за шесть лет проведет... дома. Да, именно так, как бы не манил его дальний космос, Земля оставалась домом, полузабытым и родным. Он подумал, что обязательно подпишет открытку Гарри, настоящую бумажную открытку, и отправит первым классом.
«Становишься сентиментальным», — сказал он себе. Натруженная нога ближе к вечеру привычно разнылась, и Джон последний раз принял теплую ванну в своем гостиничном номере. Следовало привыкнуть к мысли, что на «Бурном ручье» (вот же повезло посудине с названием!) этих удобств не будет. Жилой отсек корабля выглядел слишком маленьким для того, чтобы предположить в нем наличие ванной.
Странно спокойный, несмотря на близящийся трехмесячный перелет, он задремал в воде, и ему снова приснились крапчатые джунгли Фейи, фонтаны земли и камней, крики раненых, дым... Он подскочил, размахивая руками, и ушиб кисть о бортик ванной. Вода выплеснулась маленькой ниагарой.
— Проклятье, — зарычал Джон. Сердце колотилось, как бешеное, подушечки пальцев сморщились, от кожи шел пар.
Джон, голый, стоял в ванной, пытаясь отдышаться, и думал о том, что на Земле нужно будет записаться к психоаналитику. Возможно, конечно, на «Ручье» кошмары пройдут. Но верилось в это с трудом.

Кают-кампания, в которой встретил Джона капитан Лестрейд (спокойный рано поседевший мужчина с умными темными глазами), могла быть охарактеризована одним словом: «уютненько». Это поразило Джона до глубины души. Он ожидал увидеть блеск металла, серость ломкого пластика, мрачные плохо выбритые лица... Но не скатерть в цветочек, кофемашину в углу, стены в растительном орнаменте и пару мягких кресел. И диван. На диван капитан указал ему, и Джон растерянно сел, удерживая трость коленями.
— Прочтите контракт внимательно, — посоветовал капитан. — Тут об окладе и условиях...
Оклад и условия его заметно волновали. Кажется, Джон не первый сидел на этом диване, но предыдущие кандидаты в судовые доктора наверняка не воевали на Фейе.
Он вытащил стилос и поставил подпись, походя проглядев пункты, касающиеся обязанностей (следить за здоровьем команды, оказывать первую помощь, присутствовать при броске и фиксировать состояние спящих) и условий (ванны в графе «удобства» не значилось, зато был какой-то «совмещенный блок», кто их поймет, эти фейхские корабли).
— Вы не прочли...
— Меня все устраивает, — улыбнулся Джон. — Когда мы выходим?
Капитан скользнул внимательным взглядом по лицу Джона и неожиданно улыбнулся.
— В пять тридцать по Гринвичу, доктор... Уотсон?
— Джон Уотсон.
— Отлично, док. Устройтесь и осмотритесь. У нас, может быть, и тесновато, но довольно...
— Уютно? — подсказал Джон.
— О да. Это заслуга миссис Хадсон, нашей... мнээ... кастелянши.
— Что, простите? — переспросил Джон. — На судах Новой Британии нет должности кастелянши, есть уборщики, управляющие на лайнерах, но не...
— Ну так вы еще не знакомы с нашей миссис Хадсон, - внезапно понизил голос Лестрейд. - Она ненавидит слово «уборщица», так и знайте.
Джон, слегка обалдевший от такого открытия, откинулся на спинку дивана, еще раз осмотрелся в кают-кампании, где расцветал на стенах двухмерный растительный узор и нежно гудела автоматика. Ему здесь определенно нравилось.
— Скажите, кэп, - сказал он, чуть вытянув ноги. — А какой груз мы перевозим? Я не увидел этой графы в контракте...
— А ее и не было изначально, когда составляли контракт. Нас зафрахтовали только здесь, мы шли порожняком.
— И что же мы грузим теперь?
— Мороженые продукты, — сказал Лестрейд, и глаза у него внезапно стали виноватые, как у умного пса, стащившего хозяйский кусок. — Я позову Андерсона, вам покажут каюту. Хотите пончик?

До каюты дойти он не успел. Тощий и желчный Андерсон, провожавший его (парамедик, судя по нашивке, должность, о необходимости которой на «Ручье» Джон крепко задумался) напрягся, прижал два пальца к уху и прошипел: «А вот и пассажиры». Вид у него был такой, словно на три месяца на судне поселится по меньшей мере цыганский табор. Потом, даже не извинившись, он развернулся и широко зашагал к лифту. Джон, чуть подумав, последовал за ним, но отстал из-за хромоты... Лифт поднимался слишком медленно. Он был устаревшей модели и чуть слышно скрипел. Джон смотрел на отсчитывающие палубы цифры, поэтому не сразу заметил, как с легким шипением разошлись в стороны створки.
И на Джона налетел ураган. Вернее, это был весьма взвинченный молодой человек, стремительно выпрыгнувший из лифта. Он был одет не в форму, а в длинное пальто, но личных вещей при нем не было. «Пассажиры... — пронеслось у Джона в голове. — А чемоданы сдал в багажное...»
Молодой человек говорил. Кажется, он обращался к кому-то за спиной, но даже не подумал оглянуться или как-то выразить заинтересованность в разговоре. Выглядело это, словно он читал монолог.
— ...Именно поэтому я и остановил выбор на вашем корабле. Здесь есть все, что мне необходимо, и те дни, что не будут заняты подготовкой к броску и броском, я намереваюсь провести в морге. Надеюсь, разрешение на это мне не понадобится?
— Ваш брат уведомил меня... - вздохнул, выходя из лифта, капитан Лестрейд. - Я предоставлю вам все необходимое. Мисс Молли Хупер будет только рада, что кто-то составит ей компа... Джон! Что вы здесь делаете?
— Стало быть, мороженые продукты? - спросил Джон, что есть силы сжимая трость.
— Не здесь, бога ради.
За Лестрейдом следовала его помощница, Салли Донован, вид у нее был скептический, и капитан, очевидно, не хотел объясняться с доктором при ней и Андерсоне.
— Ну, разумеется, это межгалактический морг! — внезапно раздался сбоку от Уотсона низкий голос пассажира. — Неэтично с вашей стороны, капитан, держать в неведении доктора и ветерана, пусть даже вы и приняли его на борт всего лишь сутки назад. Фейя или Лигиа, доктор Уотсон?
— Фейя, — не задумываясь, ответил Джон и тут же повернулся к говорящему, сузив глаза, — но как..?
Тот стоял, сложив руки на груди и смотрел с торжеством, обводя глазами капитана, Джона и Салли, которая, наверняка, уже успела сказать ему гадость. Властная женщина, она не терпела вмешательств в жизнь команды, даже Джону, подошедшему с вопросом, предложила «заняться рыбалкой».
— Это элементарно, вас назвали по имени, а на форме у вас шеврон с фамилией, званием и медицинским крестом, подшитый в большой спешке. Если учесть, что корабль полторы недели не выходил из порта из-за поисков врача, а теперь срывается в рейс, значит, вы, с большой вероятностью, доктор, а не парамедик. И военный доктор, судя по званию. Где военный врач мог получить крест «За выдающиеся заслуги», ранение в руку и психогенную хромоту? На Фейе или Лигиа!
Джон бросил взгляд на левый нагрудный карман, над которым зачем-то приколол орденскую планку. А затем поднял глаза на пассажира, из внешнего вида которого он не мог заключить ровным счетом ничего: тот был кудряв, молод, харизматически некрасив и без каких-либо личных вещей. Произношение выдавало в нем землянина и британца. Всё.
И сказал:
— Потрясающе!
— Вы... так думаете? — чуть нахмурился пассажир. А затем Салли Донован с особенно насмешливым выражением лица сообщила куда-то в пространство между вновь прибывшим и Джоном:
— Мистер Шерлок Холмс, к слову говоря, будет делить блок с вами, доктор Уотсон.
И тихо добавила:
— Он полный псих. Наслаждайтесь.


2.
Джон не успел еще за этот суматошный день познакомиться с миссис Хадсон, но полагал, что выглядеть достопочтенная леди должна как боевой ракетоносец: сурова, массивна, непреклонна. Иначе почему бы капитану так бояться ее? Правда, открывшаяся его взгляду «каюта блочного типа» или, как было указано в контракте, «совмещенный блок», с крошечной, но уютной зоной отдыха, больше похожей на гостиную (зеркало, растительный узор на стенах, к которому Джон уже начал привыкать, имитация камина, два кресла, журнальный столик), с образом ракетоносца не вязались... Быть чудовищем, которого страшиться даже Лестрейд, и при этом поддерживать такой порядок? Порядок... по...
Порядок кончился в тот момент, когда, вслед за Джоном, в блок влетел мистер Шерлок Холмс.
Личные вещи, оказывается, доставили в каюту загодя, и теперь пассажир увлеченно выбрасывал из вместительного саквояжа книги, упаковки одноразовых полотенец, несколько нераспечатанных рубашек, маску для сна, что-то синее, шелковистое и с длинным поясом, очевидно, халат, какие-то буклеты, пенал с заменителем никотина... Джон перепугался, что сейчас на свет божий появится нижнее белье пассажира, он вовсе не хотел этого видеть, он вообще не собирался следить за тем, как этот тип разбирает свои вещи, но то, как делал это Холмс, завораживало. Хаос и разорение, вот чем это было. И Джон стоял у дверей такой чистенькой пару минут назад гостиной, словно в центре гибнущих Помпей, не в силах сдвинуться с места.
Пассажир наклонился и благоговейно извлек что-то из самых глубин саквояжа. Искоса взглянул на Джона.
— Скрипку терпите?
— Что? — пораженно пробормотал Джон. — Господи, вы... взяли с собой скрипку?
— Я собираюсь провести три месяца в замкнутом пространстве, без связи и достойных развлечений... Конечно же, я взял с собой скрипку, — последовал ответ.
Слово «замкнутое пространство» внезапно навело Джона на мысль, что, несмотря на богатое военное прошлое, когда передвигаться приходилось едва ли не в трюмах челноков, он все-таки страдает клаустрофобией. Во всяком случае, от сознания, что придется делить это пространство с «полным психом», становилось не по себе.
— Я играю на скрипке, а в дурном расположении духа могу молчать днями и почти не двигаться... В общем, постараюсь не доставить хлопот, - бросил Холмс. Последнее заверение Джона не успокоило.
Он опасливо убрал из кресла одну из коробок пассажира и сел сам, по привычке поддернув форменные брюки.
— Я… Обычно я не расспрашиваю соседей по блоку об их жизни… Но, серьезно, Холмс, чем вы занимаетесь? Вы гражданский, это — грузовой корабль без минимальных удобств, опять же — скрипка, морг…
— Удобства мне обещали обеспечить. Как и самого спокойного соседа, — пророкотал мистер Холмс из недр свой каюты.
— Отлично, — сказал себе Джон. — Стареешь, парень. Теперь ты самый спокойный сосед... И кто же вам это обещал? — крикнул он Шерлоку. — Капитан Лестрейд?
— Отнюдь, — высунулся из-за раздвижной двери мистер Холмс. Дверца умела открываться в нескольких режимах, подстраиваясь под владельца каюты, но пассажир двигался так стремительно и норовил вписаться в проем под такими странными углами, что даже несчастная автоматика не справлялась и заедала.
— А… — начал Джон, и тут за наружной дверью послышались торопливые дробные шажки.
— Шерлок! — с этим возгласом в смежный блок влетела маленькая и чрезвычайно аккуратная женщина в голубом костюме обслуживающего персонала. На вид ей было чуть больше пятидесяти, но подвижное остренькое лицо было свежим и даже красивым.
— О, мальчики… — она остановилась на пороге, прижав к груди сухонькие птичьи лапки. — Надеюсь, я вам не помешала…
Джон сморгнул.
— Здесь не происходило ничего такого, чему вы могли бы поме…
— Миссис Хадсон! — Мистер Холмс выскочил из своей каюты, сгреб старушку в охапку и расцеловал, словно родственницу. — Славная миссис Хадсон! Вы уже знакомы с Джоном? Да, знаю, он на корабле всего ничего и вряд ли успел выразить вам свое почтение!
Джон округлил глаза. Из слов мистера Холмса следовало, что уж он-то на корабле провел порядочный срок, знает всю команду и успел стать своим, по меньшей мере, в доску.
— О, Шерлок… — Дама, ничуть не похожая на ракетоносец, оглядела «гостиную» с выражением суеверного ужаса. — Я ведь прибралась здесь утром…
Она покосилась на Джона, сведя изящно подведенные брови. Очевидно, именно он был зачислен в ее внутренний список неблагонадежных соседей. Джон поежился, кашлянул и сказал тоном «я просто решил немного поболтать»:
— Так это по вашей рекомендации мистера Холмс взяли на борт…
Шерлок при слове «взяли» приподнял бровь, миссис Хадсон поморщилась, а потом рассмеялась, как театральная актриса старой закалки: лишь чуть-чуть округляя губы и втягивая щеки, чтобы не было морщин.
— Это я выбрал «Ручей» потому что на нем летит миссис Хадсон! — все же нашел нужным пояснить пассажир.
— Шерлок, ты слишком высоко меня ценишь! — Почтенная миссис, вдохновленная его словами, тут же бросилась, словно робот-уборщик, наводить порядок. — Это первый и последний раз, мальчики, я вам не домработница! – предупредила она.
Джон предпочел выйти — процесс уборки всегда казался ему чем-то личным, почти интимным. Шерлок Холмс вышел следом. В комбинезон он так и не переоделся, хотя на грузовых судах это делали все… Но не мистер-Фейя-или-Лигиа, разумеется!
— Миссис Хадсон вам чем-то обязана? — спросил Джон, сунув руки в карманы.
— А вы пытаетесь делать выводы, доктор! Отлично! Но вообще-то миссис Хадсон и домашняя выпечка сыграли в выборе корабля второстепенную роль, на первом месте был морг. Только не говорите об этом нашей дорогой леди! — зачастил Холмс. Говорил он быстро, дробно, с идеальным, почти дикторским произношением. — Она, знаете ли, дама с богатым прошлым, бывший рейнджер и вдова инопланетянина…
— Называть нечеловеческие расы «инопланетянами» - неполиткорректно… Что? — замер Джон. И тут же рассмеялся. — Хадсон, ну конечно! Эту фамилию дают всем перешедшим в Британское подданство корро, в честь первооткрывателя планеты…
— Совершенно верно. И, отвечая на ваш вопрос, я действительно кое-чем помог миссис Хадсон, добился суда над ее мужем по законам Новой Британии, а не Корро. На родине его собирались казнить.
— Казнь отменили? — восхитился Джон, начиная подозревать в новом знакомом блестящего адвоката инкогнито. Он вообще мало что знал об адвокатах.
— Да нет, ну что вы! Ее ускорили! Корро живут триста земных лет, его сородичи тянули бы с приговором не меньше сотни, у наших судей просто нет столько времени!
Его кадык дернулся, и, подняв глаза, оторопевший Джон увидел, что он смеется. Улыбка красила мистера Шерлока Холмса невероятно, хоть и добавляла его лицу несколько лишних подбородков.
— Теперь я понимаю, почему даже капитан старается не злить миссис Хадсон, — пробормотал Джон вполголоса.

— И все же чем вы занимаетесь?
Они сидели в столовой, Шерлок вяло перегонял по тарелке пару горошин. Ожидание взлета утомляло, и Джон отлично понимал соседа по блоку. Правда его, кроме прочего, передергивало, когда он представлял, как грузят на «Ручей» «мороженые продукты». Погибшие на какой-то из войн, просто колонисты, желающие быть похороненными на родной планете, нелегальные покойники, экспериментальный материал? Целиком или частями? Спрашивать не хотелось, но чувство было неприятное. Шерлока это, кажется, совершенно не волновало. Он поднял голову, глаза в неживом корабельном освещении (которое считалось «идентичным солнечному» и якобы берегло зрение, а на деле было отвратительным, мертвым и белым) казались не серыми и не голубыми — серебристыми.
— Простите?
— Ваша профессия. Вы адвокат? Криминалист? Частный детектив?
— Близко.
— О! — Джон наклонился вперед.
Шерлок агрессивно воткнул вилку в нетронутый стейк.
— Я консультирующий детектив. Единственный в своем роде.
— О, — повторил Джон, уже скептически. — Не слышал о таком занятии…
— Я сам изобрел эту профессию. Консультирую полицию, военных, политиков…
— А на Землю летите…
— Получать рыцарство, — вздохнул сосед. Джон потряс головой.
— Вы серьезно?
— Более, чем. Это так давит на психику, Джон, не дает расслабиться. Одна надежда на криосон во время броска.
Он то ли кокетничал, то ли был абсолютно серьезен, и Джона это просто вводило в ступор: молодой человек (сколько ему? тридцать, не больше), летящий получать рыцарское звание на Землю, колыбель человечества, при этом сетует, что утомлен и не кажется особенно довольным… даже наоборот. Кем надо быть, чтобы вести себя так?
Он покосился на Салли Донован, молча допивающую апельсиновый сок за угловым столиком, и произнес про себя: «Полным психом».
Это почему-то заставило дрогнуть уголки губ, так что Джон почти улыбнулся.
— Шерлок, неужели это ты! — раздался над ухом сочный мужской голос. Обладателю голоса нужно было бы петь в опере, да и выглядел он как известный тенор: полный, с бородкой и жгучими черными глазами. Джон только вздохнул: весь корабельный персонал, похоже, знал его соседа или, во всяком случае, подозревал, чего от него ожидать. И лишь один Джон оставался в неведении.
— Анджело, — пробормотал Шерлок. — Ну конечно, мне стоило догадаться. Грузовое судно, где нужен всего один кок, низкая плата, но не особенно придираются к биографии и не заводят личного дела.
— Это Шерлок! — с гордостью сказал Анджело, как-то уж слишком многозначительно поглядывая на Джона. – Он спас мое доброе имя.
— Уголовные наказания на Индиго-7 весьма суровы, — пояснил Шерлок. — За пиратство полагается гражданская казнь с лишением имени и статуса. Мне удалось доказать, что в момент налета на Индиго-сити Анджело угонял звездолет в районе Терра Нова.
— Если бы не Шерлок, меня бы посадили!
— Тебя и так посадили… — вздохнул единственный в мире консультирующий детектив. Джон поморщился.
Анджело, кажется, неловкости не ощутил. Он был в прекрасном настроении, вот-вот запоет арию или расскажет что-нибудь в духе «Декамерона».
— Перед вылетом можно спиртное! — сказал он, широко улыбаясь. — Вина для тебя и твоего парня?
Джон чуть было не подавился горошиной. Салли, вертевшая у губ пустой стакан, ехидно заулыбалась.
В Содружестве терпимо относились к любым сексуальным и расовым меньшинствам, иногда чересчур терпимо, но почему двух ужинающих за одним столиком мужчин тут же начинают считать парой? Только потому, что Джон и его сосед появились на корабле чуть ли не одновременно? Вот… проклятье!
— Я не его парень!
Нужно было сказать это мягче, а лучше вообще не начинать оправдываться, но уж слишком противно ухмылялась Донован, и Анджело выглядел таким, мать его, понимающим.
А больше всего Джона взбесило то, что Шерлок Холмс промолчал.
Он промолчал, и по лицу нельзя ничего было прочесть. Возмущен ли он, доволен ли, привык к тому, что каждого спутника зачисляют в его «парни». Хотя с таким характером, какой он уже пару раз продемонстрировал, с ним вряд ли кто-то уживется.
Может, мистер Шерлок Холмс грешит чем-нибудь похуже содомии, поэтому и рад прикрытию в виде оторопевшего «партнера»?
— Я схожу за вином, — довольно проворковал Анджело. Перекинул салфетку через руку, как в лучшем итальянском ресторане, и отчалил на камбуз.
— Так нам готовит настоящий пират? — пробормотал Джон, подцепляя кусочек стейка. Он забросил мясо в рот и принялся злобно его пережевывать, будто ему принесли, по меньшей мере, подметку, хотя блюдо было нежным и сочным. — В отличную компанию я попал.
— Лучше вспомните, что даже пират Сильвер был коком, — многозначительно сказал Шерлок Холмс. — Приключения начинаются.
— Нет уж, увольте, — пробормотал Джон, но, когда он положил на стол раненую правую руку, она не дрожала. А ведь тремор преследовал его с Фейи.
Над этим следовало подумать, но Анджело принес вино, оказавшееся хорошим, и думать Джону совершенно расхотелось.

3.
Джон запретил себе удивляться. Потому что иначе его рассудок просто не выдержал бы. Хотя, в общем-то, не происходило ничего незапланированного, и будущий рыцарь Ее Величества, как и обещал, все свободное время проводил в морге.
В огромном, на скорую руку оборудованном из отсека для хранения мороженого мяса, морге, с рядами изолированных, покрытых легким инеем кейсов. Каждый можно было открыть специальной карточкой и извлечь под тусклый голубоватый свет гуманоидное или даже негуманоидное тело, словно пирог из духового шкафа. Циничная ассоциация, но именно так все и выглядело.
Покой ста сорока с лишним постояльцев берегла мисс Молли Хупер, патологоанатом с Варфоломея, британская подданная и серая мышка.
Она по старинке читала электронные книги, почти не красилась, а над рабочим столом повесила картинку с котенком.
Мистер Шерлок Холмс, очевидно, принимал ее за лаборантку и гонял за кофе. Джон однажды вошел как раз во время такой сцены.
— Мисс Молли, очевидно, положила глаз на кого-то из команды, - громко сказал чудаковатый сосед, его тирада, по всей видимости, предназначалась Джону. — Возможно, на вас, доктор, вы часто тут бываете… Новая прическа вместо привычного пучка, яркая губная помада. Кстати, винный цвет вам, Молли, совершенно не идет.
Молли Хупер уже стирала помаду тыльной стороной руки, глаза были обиженные, даже злые. Джону стало жаль ее, девушка вовсе не заслуживала показательной порки, да еще от человека, который не понимает, что губы красят для него и за кофе бегают только потому, что он этого просит!
Но в его жалости она точно не нуждалась, скользнула рядом с независимым видом, не поздоровавшись, словно его тут не было. Джон мысленно обругал Анджело: сплетня старого пирата прижилась, только ленивый и Лестрейд не называли их с Шерлоком парой.
Оставалась надежда, что бросок хотя бы некоторым поотшибает память: ходили слухи, что на фейхских кораблях такое случалось: кратковременные воспоминания стирались, а то и заменялись ложными. Это нервировало. Ожидание броска всегда нервирует, а уж если корабль неизвестной, черт побери, конструкции, а в его трюме сто сорок, мать их, тел разной степени целостности…
— На вашем месте, доктор, я не терял бы времени, — Шерлок колдовал над микроскопом, подготавливая какой-то препарат. — Столько возможностей для исследования. Столько свободного времени. Можно собрать материал для десятка диссертаций.
— Я не занимаюсь патанатомией, тем более я не занимаюсь нечеловеческими организмами, - буркнул Джон.
— И все же вы здесь.
— Пришел вернуть это, — Джон положил на стол пластиковый пакет с разлагающимися синими пальцами. — Голову в холодильнике я пережил, но пальцы в ящике для овощей вывели из себя миссис Хадсон.
— Они в пакете.
— А она— бывший рейнджер. Я не рискнул возражать. Вы не можете расстаться с исследовательским материалом даже в каюте?
— Мне скучно. Должен же я чем-то себя занимать?
Он встал в позу — рука на боку, челюсть выдвинута вперед, как у боксера, вид решительный. Джону он нравился таким.
— Вы думаете, все особенности слюно- и потоотделения различных существ уже занесены в медицинскую литературу! Но никто не занимался вопросом о появлении синяков через сутки после смерти, например, у наших приятелей корро. Или у фейха. А от этого могут зависеть результаты судебной экспертизы. Сколько суток после смерти продолжается рост чешуи и гребней у лигурийцев? Какую окраску принимает белок глаза у различных существ после введения им ядов? Преступления совершаются во всех уголках обжитой Вселенной! А я их раскрываю. И пока у меня есть возможность делать наблюдения, я буду их делать.
— Восхитительно, — сказал Джон.
— Ч-что? — переспросил Шерлок, как-то сразу перенеся вес на обе ноги и покинув свою боевую стойку.
— Вы действительно рыцарь своего дела, — с чувством продолжил Джон, и его сосед расплылся в довольной улыбке. — А что, кто-то считает иначе?
— Обычно говорят «пошел к черту, больной недоумок», — пожал плечами Шерлок. — Мне повезло, что именно этот корабль зафрахтовали под перевозку тел. Иначе никакого разрешения я бы не получил.
— А кто их перевозит? — полюбопытствовал Джон, его это давно уже волновало. — Какая компания? Или это государственная тайна?
Шерлок сузил глаза и посмотрел на него с любопытством.
— А я почем знаю? — сказал он. И пожал плечами.

Маленькая мисс Молли Хупер отчаянно плохо знала Шерлока. Не то, чтобы сам Джон знал его достаточно хорошо, он вообще почти его не знал (тайна о голове в холодильнике — не в счет), но рассчитывать, что консультирующего детектива проймет этот спектакль… Даже на кофе Джон поставил бы больше.
Они с Шерлоком как раз заканчивали осмотр тела одного из инопланетян: вопреки своим правилам, Джон не мог называть представителей иных рас предложенным ООН словом «форма», потому что тогда он и сам получался «человеческой формой», а это Джона бесило. Шерлок использовал стек… Самый настоящий стек, Джон не мог бы определить, для верховой езды или прямиком из секс-шопа, но выглядела штука внушительно.
Вообще-то сначала Шерлок предложил использовать трость Джона. Получил категорический отказ — и отправился к себе за стеком.
Джон так и не решился спросить, зачем он вез его с собой… Может быть, у этих посвящаемых в рыцари в обязанности входит выездка и конкур?
Или он опять сунул нос в маленькую тайну личной жизни своего соседа?
Так или иначе, несчастного гуманоида избили с абсолютно непроницаемым выражением лица, а Джон, внезапно назначенный ассистентом («У вас ведь есть опыт и целая куча времени!»), фиксировал результаты. Чувствовал он себя нелепо и неуверенно, как будто курил в школьном туалете, и в уборную вот-вот мог зайти воспитатель. И в то же время ему было весело, чертовски весело, а больная рука практически не дрожала.
Нога тоже изредка переставала ныть, так что, возможно, он даже сможет не особенно скучать по горячей ванне…
Молли Хупер появилась неожиданно, так что Джон чуть не выронил стилос. Она была не одна: за ней следом, чуть не вписавшись в дверь (видимо, проблемы с автоматикой были не только у Шерлока) в секционную пробрался молодой человек. Именно пробрался, такая неуверенная была у него походка. Сухопутная крыса, сразу же определил Джон. Не нужно было быть Шерлоком Холмсом, чтобы догадаться: на межзвездном корабле молодой человек путешествовал впервые. Не известно было, как он пережил перегрузки и первые минуты невесомости, но даже сейчас его мятое лицо с мелкими чертами, слишком крупным лбом и большими черными глазами, выглядело иззелена-бледным и опухшим.
Однако, увидев Шерлока, сосредоточенно корпящего над микроскопом, человек широко улыбнулся, продемонстрировав мелкие зубы.
— Это Джим из отдела навигации! Он мой парень, — излишне громко сказала Молли, и Шерлок оторвался от микроскопа, смерив молодого человека быстрым недовольным взглядом. — Джим давно хочет с вами познакомиться…
— О да, — начал Джим, голос его, казалось, звучал откуда-то из-за диафрагмы, таким был глубоким и густым. – Я много слышал о вас, мистер Холмс… Вы ведь мистер Холмс?
— Это мистер Шерлок Холмс, — заторопилась Молли, чувствовала она себя ужасно неловко. — А это… - тут она сделала вид, что не помнит, как зовут Джона, и тому сразу расхотелось ее жалеть.
— Джон Уотсон, — коротко рявкнул он.
— Я живу неподалеку от вас, — торопливо стрекотал Джим. — В блоке у рекреации, загляните как-нибудь, мистер Холмс.
Он так явно, так приторно навязывался Шерлоку, что у Джона едва не свело скулы.
Он провернулся, разминая затекшую ногу, и дождался, пока Джим-из-каюты-у-рекреации наконец-то ушел.
— Ну как он вам? — спросила Молли. Звучало это так, будто молодой человек только что сделал ей предложение, а Шерлок и Джон — счастливые родители.
— Гей, — сказал Шерлок.
— Что?
— Гей.
И он перечислил все подмеченные признаки, начиная от средства для укладки волос и следов увлажняющего крема на коже парня, и заканчивая резинкой веселеньких зеленых трусов, и впрямь нестерпимо гейских.
— Ну и разумеется он приглашал меня в каюту не для того, чтобы поболтать о способах навигации в межзвездном пространстве, — закончил он. — Кстати, как его с такой сильной космической болезнью взяли на судно? Хотя… Здесь и без того подобралась странная компания, не хватало еще начать задавать вопросы. Иначе их начнут задавать и мне, - он покосился на Джона, и тот запоздало сообразил, что мистер Шерлок Холмс пошутил.
Молли была убита, но, кажется, она это заслужила. Правда за кофе пришлось идти Джону, но он решил, что в замкнутом пространстве ногу стоит нагружать побольше — и не жаловался.
Да с таким сумасбродным соседом как Шерлок, с такой пестрой командой и всеми ее недомоганиями на жалобы времени просто не оставалось.
И это Джона ужасно радовало.

4.
Бросок — это вроде Рождества, только в масштабах одного корабля, зависшего среди звезд. К нему готовятся загодя, садятся на диету, привинчивают к полу все, для чего предусмотрены крепления, хотя это вряд ли поможет, если вещи вздумается исчезнуть… такое случается. Говорят только о броске, считают минуты, устраивают генеральную уборку… Однако, по правде говоря, уборка перед броском, кажется, была отличительной особенностью «Ручья».
Капитан бродил по кораблю с несчастным выражением лица, изгоняемый отовсюду деловитой миссис Хадсон.
На время уборки единственным действующим законом становился закон Броуновского движения. Ну и железная воля «кастелянши», перечить ей никто не смел. Даже желчный Андерсон предпочел окопаться в рубке.
Шерлок, пользуясь своей привилегией любимца, устроился в кресле. Он был босиком, в пижаме и халате, и сидел, забравшись на сидение с ногами, но глядя на него все равно становилось холодно.
— Бросок! — сказал он, когда Джон вошел в блок. — Это сегодня. Сколько раз ты это делал, Джон?
— Прыгал через пространство, ты имеешь в виду? Четыре раза. Это не страшно, и время проходит очень быстро, если у тебя нет аллергии на препараты, тогда после броска будет несильно тошнить… А может быть, и сильно. Мне приходилось видеть…
— Это все, что мне хотелось услышать, — прервал его Шерлок. — Я не боюсь. Я размышляю.
— О чем?
Джон решил, что он лукавит. Даже такой тип, как Шерлок, должен был бояться – или хотя бы волноваться перед броском. Это ведь совершенно нормально.
— О вероятности, — ответил он.
— Вероятности чего? — Джона начали раздражать эти неопределенные ответы.
— Вероятности эксцесса. Чрезвычайной ситуации. Форс-мажора. Не знаю, как это называют на флоте. Может быть, «авралом»?
— Да какая разница! Почему ты думаешь, что случится что-то… такое? — напрягся Джон. Это было не обычное волнение «что-нибудь обязательно случится», это было… знание? Готовность?
— Потому что я не нашел того, чего искал… — лениво сказал Шерлок. — И значит, я либо ошибся, и этого тут нет… Тогда все пройдет, как по маслу, разве что у кого-нибудь появятся ложные воспоминания о том, как он был собакой и выл на болотах. Либо я оказался прав¸ но не успел справиться со своей задачей до броска, и тогда… тогда можно ожидать всего, чего угодно.
— Шерлок! - У Джона глаза полезли на лоб. — Если тут что-то происходит… Если это что-то, связанное с теми трупами, которые… Если ты что-то искал… Ты должен доложить капитану!
— О чем? — Невинным глазам мистера Холмса могли позавидовать самые проказливые дети планеты Земля. – Что я незаконно препарировал незаконно перевозимые трупы и не нашел ничего?
— О своих, черт побери, подозрениях!
— С тем же успехом это можешь сказать ему ты.
— Но я ничего…
— Вот именно, Джон. Я не знаю ничего, совершенно ничего. Мне не о чем доложить, как ты выразился, капитану, хотя я гражданский и могу только рассказать ему.
— Так иди! Расскажи! Скажи хоть кому-нибудь! — Джон вытер со лба внезапно выступивший пот, хотя вентиляция на «Ручье» работала прекрасно.
— Ну уж нет, — сказал Шерлок и переплел в молитвенном жесте ужасно длинные пальцы. — Если игра должна начаться, она начнется.
Джон чертыхнулся еще раз и вылетел из смежного блока.

Только в коридоре он понял, что оставил трость в грузовом отсеке. Точнее, это нога напомнила о себе: резко, несвоевременно и очень болезненно. Судя по всему, теория Джона о том, что ее нужно побольше нагружать, потерпела крах. Он закусил губу и оглянулся, надеясь, что в экономно освещенном переходе между рефрижератором и служебным сектором некому будет за ним наблюдать.
Коридор был пуст, только тускло текла куда-то молочная река подсветки, и Джон со всего маху прислонился лопатками к стене. Цикличные приступы случались у него и раньше, но этот начался неожиданно, Джон не был к нему готов. Джону хотелось, чтобы боль кончилась, утихла, тогда он сможет спокойно поразмыслить: о подозрениях Шерлока, о том, что нужно будет сказать капитану… А в том, что об этом нужно сказать капитану, Джон не сомневался.
Но не сейчас. Сейчас хорошо бы принять обезболивающее и ненадолго отключиться.
Джон потряс головой, разгоняя неприятные мысли. Стоило бы вернуться за тростью, но отчаянно не хотелось вновь встречать серебристый взгляд мистера консультирующего детектива.
Иррациональное нежелание, но Джон не стал над ним размышлять.
Держась за стену, он проковылял в блок дезинфекции, а затем ввалился в лифт и добрался до жилых отсеков. На своем пути он не встретил ни одного живого человека (такое уточнение могло прийти в голову только тому, кто битых пару часов провел в обществе трупов и Шерлока Холмса). Неудивительно, весь корабль готовился к броску. Только теперь Джон совершенно не чувствовал рождественского настроения.
Нога донимала отчаянно.
Миновав баррикады научной аппаратуры вперемежку с не особенно чистой одеждой и контейнерами с овощами, Джон закрылся в своей каюте. Он сделал себе инъекцию обезболивающего и включил режим искусственного сна. Пара часов. Ему будет достаточно пары часов, ведь не развалится же «Ручей» за это время, верно? А если что, его всегда смогут разбудить. На войне привыкаешь красть у суток время для сна и вскакивать при малейшем признаке тревоги.
Однако, когда Джон проснулся, никакой тревоги на корабле не было и в помине, чего и следовало ожидать. Было предвкушение броска, выдраенные роботами-уборщиками коридоры, переплетающийся на стенах темно-зеленый растительный узор… Чисто, суетливо, празднично и немного нервно.
Когда Джон, чувствуя себя легким и слегка пьяным из-за ударной дозы обезболивающего, поднялся на мостик, там было непривычно людно. Шел финальный этап подготовки, корректировка курса и разгон, Салли Донован с сосредоточенным и злым лицом отслеживала показания всех систем, капитан Лестрейд вглядывался в раскинувшуюся перед ним звездную карту. Бесчисленные солнца сияли успокаивающе и ровно.
Джон помялся, размышляя, как доложить капитану о… Он задумался, пытаясь про себя сформулировать задачу. Устные доклады никогда ему не давались. Но тянуть не следовало, он и без того уже потерял целых два часа.
— Капитан Лестрейд.
— Док? — откликнулся тот, только слегка повернув голову.
— Мне нужно кое-что сообщить вам.
Лестрейд развернулся к нему всем корпусом.
— Я слушаю.
Джон вытянулся и приподнял подбородок — мимодумно, почти против собственной воли.
— Это по поводу наших «мороженных продуктов»… — он все же позволил себе слегка съязвить. — И занятий мистера Шерлока Холмса…
И тут Джон с удивлением увидел, как Лестрейда в буквальном смысле «отпускает»: он расслабил и округлил плечи, выпрямил крепко сжатые пальцы и, кажется, даже улыбнулся.
Эта перемена Джона удивила. Что такого он сейчас сказал?
— Грегори…
— Никакого беспокойства, Джон, — ответил Лестрейд с улыбкой. — Холмс мне уже все рассказал.
— Что? — Джон почувствовал, что теряет почву под ногами и даже на секунду решил, что, вопреки всем правилам, кто-то врубил невесомость. — О чем?
Капитан в это время продолжал говорить и не сразу расслышал растерянное восклицание доктора.
— Отправляйтесь-ка лучше, проинспектируйте криоотсек, — мягко советовал он. — А потом — отдыхайте. До броска вы совершенно свободны… Погодите, что?
Салли сухо фыркнула, ситуация и впрямь была забавная: доктор и капитан общались, как два тугих на ухо старичка.
— Псих уже распинался тут о крысах, не стоит тратить свое драгоценное время.
— О крысах?
У Джона зазвенело в ушах.
— Да, — Лестрейд даже привстал с места. – Джон, все в порядке? Наш беспокойный пассажир уже сообщил, что вы видели в рефрижераторном блоке крысу. Это, конечно, неприятное открытие, но ничего из ряда вон выходящего, такое случается… Хоть и удивительно, как она пережила набор высоты и разгон. Но случай не первый, отсек уже загерметезирован, до этого там поработали роботы…В общем, ваши опасения напрасны, зверек не разнесет никакую инопланетную заразу, потому что с ним уже покончено.
В дальнем от капитана кресле шевельнулся навигатор, переменил позу… Джон почувствовал, что на него смотрят, но не стал отвечать взглядом этому Джиму-каюта-рядом-с-рекреацией.
— Псих лишился возможности кромсать трупы, так что сейчас он в дурном настроении и мучит скрипку. Советую задержаться в криоотсеке, — буркнула Салли и вернулась к приборам.
— Чудненько, — сжал кулаки Джон. — Просто чудесно.
— О… любите музыку?
— И даже играю, — сообщил он кудрявому затылку сержанта Донован. — На кларнете.
А потом, хромая, покинул мостик, потому что трость, как он полагал, теперь прочно загерметезирована в отсеке рефрижератора. Вместе с несчастной крысой.
Если крыса вообще существовала, разумеется.
Джон все еще не нащупал почву под ногами и не доверял ничему, даже словам капитана – и особенно словам Шерлока Холмса.

Он ожидал услышать протяжную, раскраивающую нервы скрипичную трель, даже подготовился, чтобы не вздрогнуть и не измениться в лице (он уже заранее чувствовал себя больным и был уверен, что игра мистера Холмса это состояние только усугубит). Однако в их смежном блоке стояла тишина. Лишь что-то мягко потрескивало, словно кто-то забыл выключить переговорное устройство.
Хотя откуда здесь взяться переговорному устройству? Свой мультипроигрыватель Джон даже не распаковал…
— Добрый день, мистер Уотсон, — сказали откуда-то снизу.
Джон вздрогнул. Возможно, ему просто показалось…
— …хотя в вашем случае я, скорее, должен назвать звездную дату. Однако я несколько консервативен в плане приветствий.
Джон принялся озираться по сторонам — и, в конце концов, обнаружил на полу, за креслом базу в форме шайбы, почти такую же, как его собственная, только, кажется, более функциональную (200 каналов, работа в невесомости, устойчивый сигнал) и дорогую.
— Подрегулируйте изображение,- посоветовал голос.
Джон чертыхнулся и принялся барабанить пальцами по черной, как базальт, сенсорной панели, потому что до него наконец дошло: то, что он не видит обладателя голоса, вовсе не означает, что и тот его не видит. А быть у кого-то перед глазами, не имея возможности при этом смотреть на собеседника, Джон не любил.
«Базальтовая» поверхность засветилась, щелканье стихло, а потом шайба выстрелила в воздух сияющим конусом света, из которого соткалась фигура очень высокого, худого и носатого человека. Человек опирался на зонт-трость.
Нога заныла снова.
— Кто вы? — спросил Джон, что-то спросить. — Вам явно нужен Шерлок Холмс, почему вы говорите со мной и откуда знаете мое имя?
Человек устроил острие зонта между носков ботинок и вновь на оперся на загнутую ручку. Вид у него был совершенно незаинтересованный: Шерлок Холмс? Джон Уотсон? Его больше волновало, насколько идеально вычищена обувь… это заставило Джона напрячься и сжать кулаки.
— Мне нужны именно вы, — тем временем сказал человек.
— Надо же, — почти искренне удивился Джон. — Кстати, вы забыли назваться.
— Предпочту этого не делать.
— Какое отношение вы имеете к Шерлоку? Только не надо говорить «никакого», вы связались с его базой в его отсутствие, выходит, знали номер…
— Он для вас уже Шерлок?
— Кто вы?
— Скажем так, — пожевал губами посетитель, — его злейший враг.
Он приподнял зонт, пристально разглядывая его кончик, словно ничего важнее на свете не было. Джон сцепил зубы, чувствуя, как напряжение оковывает его стальным скафандром. Выпрямляется и каменеет спина, отменно пружинят ноги, в кулаках концентрируется тяжесть… Бесполезная трата сил, он не сможет отколотить проекцию — бестелесный серебрящийся призрак. А сам злейший враг может быть где угодно. Идти навстречу на перехватчике, совещаться с рейнджерами, ждать на Земле…
Дрянь. Вот дрянь.
— И вы надеетесь…
— Да, мистер Уотсон. Буду откровенен. Ваше финансовое положение оставляет желать лучшего. Если до и после броска вы сможете предоставить мне сведения о занятиях мистера Холмса, оно значительно улучшится. Просто информация. Полная, подробная, но всего лишь информация.
— Слежка? — Джон был шокирован тем, как быстро они перешли от язвительных приветствий к разговору едва ли не о шпионаже.
— Отнюдь. Я не требую от вас круглосуточного наблюдения. Просто присматривайте за мистером Холмсом. От вас понадобятся лишь два отчета: до и после броска, за пару суток для приземления.
Джон плотно сжал губы. Он не раздумывал, думать тут было не о чем. Любой разумный человек на его месте давно сделал бы выбор… Что, в конце концов, для него значит Шерлок Холмс?
Этот тип просто пил принесенный Джоном кофе, рассказывал о своих опытах и загерметезировал отсек рефрижератора, пока Джон спал, чтобы на «Ручье» не случилось ничего плохого. Он солгал про крысу, потому что не смог точно сформулировать свои подозрения, но это была ложь во благо… Может, Шерлок Холмс неуживчив и горд, может, у него за душой какие-то страшные тайны, но продать его неизвестному с зонтом…
— Нет, — сказал Джон.
— Подумайте, доктор Уотсон. Ваша пенсия не покроет все расходы проживания на Земле…
— Нет.
— Вам до сих пор снятся кошмары, Джон, не так ли? Точнее, снились… до недавнего времени. Вы даже посещали психолога, и она сказала вам, что это военный синдром, что ваша хромота имеет психогенную природу, и вся беда в том, что вас не отпускает война… Я прав?
Джон не ожидал такого поворота в их разговоре, но ему не хотелось выглядеть сбитым с толку, поэтому он выдвинул вперед подбородок и свел брови. Однако следующая фраза серебрящегося гостя застала его врасплох:
— Посмотрите на свои руки, Джон.
— Я… — Джон сплоховал. Просьба была неожиданной, и на руки он посмотрел. Все с ними было в порядке, ничего необычного. — И что?
— Просто взгляните на них. Вас ранили в левое плечо, у вас тремор, вы не можете оперировать.
— Да, но…
— Вот только сейчас ваши руки совсем не дрожат.
Джон замер. Кем бы ни был светящийся незнакомец из мультиплеера, он угадал. Рука не тряслась, как обычно, лежала на воздухе, словно на твердой поверхности, и Джон вновь смог бы проделать старый хирургический фокус со счетными палочками: удержать пять сразу подушечками пальцев обеих рук.
— Сейчас вы напряжены,- продолжал гость, — чуете опасность, вы теперь все время ее ощущаете, так бывает со всеми, кто слишком близко подходит к Шерлоку Холмсу. И все же ваша рука не дрожит. Не война вас преследует, Джон. Это вы без нее жить не можете… Вот только игра, в которую вы ввязались…
— Уотсон, готовность один! — донеслось из коридора.
— Уже иду, — ответил он, скользнув взглядом по двери блока, а когда вновь повернулся к мультипроигрывателю, луч света пустовал. Секунду спустя он заклубился и медленно погас, включился ждущий режим.
Джон растер лицо тыльной стороной ладони. Потом поднес руку к глазам. Она по-прежнему не дрожала, зато внутри словно завибрировала одна единственная, но очень звонкая струна.

5.
Во время броска не снятся сны. Никаких снов, это зафиксировано в медицинской и технической литературе, это неписаное правило движения сквозь сверхпространство.
Поэтому, когда перед глазами замелькали цветные картинки, Джон удивился. И испугался.
Потому что это снова были кошмары.
Он твердо знал, что спит. Знал, что проверил каждую капсулу, провел медицинский осмотр каждого члена команды, успокоил слегка взволнованную миссис Хадсон, перебросился не слишком приличными шутками с Анджело, убедив его, что при броске не может возникнуть эрекции, это миф. Коснулся плеча Лестрейда, и тот улыбнулся.
— Док, — сказал капитан.
— Кэп, — отозвался Джон.
А потом он подошел к капсуле Шерлока. У того было недовольное, напряженное лицо, и руки он сложил в молитвенном жесте. И Джон, вместо того, чтобы просто сказать ему «Займите приемлемую позу и расслабьтесь», почему-то коснулся его пальцев, заставляя развести руки и уложить их по швам. Шерлок посмотрел прямо в лицо доктору, нахмурился, но послушно вложил руки в фиксаторы.
— Как дела? — спросил Джон. — Как ты себя чувствуешь?
— Прекрасно. Хотя это… несколько необычно.
— Это ведь не в первый раз?
Шерлок приподнял бровь. А потом медленно ответил:
— Нет, Джон. Это впервые. Я не родился на Земле.
Джону хотелось спросить у него про крысу, до самого броска они так и не успели поговорить о морге и его тайне, но сейчас он подавился заранее заготовленной фразой.
— То есть ты…
— О, господи, Джон! Я прошел все необходимые тесты, ты сам брал у меня анализы, фактор рождения на другой планете не влияет на самочувствие во время броска.
— Я вовсе не об этом, — Джон закусил губы. У него, родившегося на Земле, не было никаких проблем с медицинскими осмотрами, никто не придирался к строчке «Место рождения» в его досье, и он считал это нормальным. Но он слышал о случаях расизма. Неужели Шерлоку пришлось с этим столкнуться? — Я не об этом. Просто ты кажешься истинным англичанином.
Шерлок чуть улыбнулся.
— Мы поговорим позже, Джон. После… Когда все закончится. Мне нужно с тобой поговорить.
— Да? Я думал иначе.
— Ты задаешь вопросы. Это хорошо.
— О, разумеется. Спокойной ночи, Шерлок. Доброго пути.
— Счастливой дороги, — ответил тот, и привычная формула, прозвучавшая от не-астронавта, заставила Джона улыбнуться. Он закончил приготовления, опустил над Шерлоком защитный полог капсулы. Тот лежал с закрытыми глазами, словно уже уснул. И Джону стало удивительно спокойно, как будто рядом с ним прикорнула большая кошка.
С этим чувством умиротворения он еще раз обошел капсулы, проверил каждый зажим, прислушался к ровному писку приборов, глубоко вздохнул и занял свое место.
Вытянувшись во весь рост и закрепив руки и ноги в фиксаторах, он внезапно подумал о крысе.
Что стало бы со зверьком, существуй он на самом деле? Во что превратил бы ее бросок?
С этой мыслью он и заснул. И обнаружил себя среди привычного кошмара.
Джунгли нависали низко, влажный воздух облеплял лицо, как горячее полотенце, на кожистых листьях, которые не были листьями, плясали темно-синие пятна. Рвалась земля, падали камни, и человеческое лицо, мелькнувшее среди редкой травы, было больше похоже на отбивную.
Но кроме привычной войны в кошмаре появилось нечто новое… Крысы. Громадные рыжие крысы с розовыми хвостами перескакивали через убитых и неслись куда-то сначала поодиночке, потом редкими группками, а затем слились в сплошной поток хвостов, ушей и шкур.
Они не грызли трупы, не гнались за Джоном, и все же было до дрожи страшно видеть эту безбрежную крысиную реку.
Где-то стреляли, трепетали от взрывов крапчатые джунгли, но Джон уже не мог отвести взгляда от несущихся сквозь лес грызунов…
Куда они бегут? Боже, куда они все бегут?
— Уотсон! — позвали его. — Уотсон!
Куда же они бегут?
Ноги не слушались, стали ватными, но он ощутил, что может лететь. Это был рваный, неровный полет, его бросало из стороны в сторону, он проваливался в какие-то ямы, терял нить своего больного сна, то продолжал разговор с Шерлоком, то рапортовал о чем-то капитану…
Но он все же увидел.
Толпы, мириады рыжих крыс бросались с обрыва. С высокой, словно знаменитые небоскребы Нью-Йорка, изрезанной трещинами скалы, они прыгали в пропасть, и Джон не видел ее дна. Рыжий водопад в полной тишине срывался с каменных уступов.
Это было так страшно, что Джон закричал отчаянно и беззвучно.
— Уотсон!
Перед глазами зарябило, словно его волокли мимо ярко подсвеченных витрин, только стояли они под водой. Туман густел, и Джон вяз в нем, а от взрывов дрожала земля.
А потом он понял, что это не взрывы, что это его трясут за плечо.
Но это, конечно же, было продолжение кошмара, потому что не мог никто на корабле проснуться раньше него, а робот не стал бы тормошить доктора, словно щенка.
— Уотсон! — услышал он над ухом голос капитана. — Да проснитесь же! У нас проблема!
И Джон понял, что может открыть глаза.

Лестрейд был не просто взволнован, он паниковал, но держался. Лоб он ободрал о головное кольцо фиксатора, царапина сочилась кровью. Джон, выбравшись из капсулы, тут же схватил со стойки кейс аптечки.
— Не сейчас, — махнул рукой капитан. И Джон понял: да, царапины подождут. Потому что то, что творилось сейчас в криоотсеке, просто не должно было происходить в реальности. Только в кошмарном сне, но во время броска не бывает снов.
Из капсул выбирались астронавты. Кто-то — держась за голову, кто-то — с проклятьями и стонами, пара защитных пологов уже была откинута, и ложа пустовали.
Картина была фантасмагорическая, и Джону почему-то вспомнился виденный когда-то сюжет: солнечный пляж, разрытый песок, пустые скорлупки кожистых яиц, новорожденные крокодильчики выбираются на свет и спешат к реке…
— Что произошло, кэп? — спросил он Лестрейда, хотя уже знал ответ: в момент завершения броска что-то пошло не так, отказали системы автоматического выведения из криосна, и теперь экипажу приходится просыпаться самостоятельно. Это плохо, это очень плохо, потому что у Анджело не слишком тренированное сердце, такое пробуждение может ему повредить...
Грег посмотрел на Джона с каким-то тяжелым отчаянием и ответил медленно:
— Судя по всему, броска не было, Джон.
Он провел кончиками пальцев по лбу, смазав кровь и оставив алую полосу. Взглянул на свою руку, потом на окаменевшего Джона.
— Мы вошли в фазу разгона, но броска не произошло, что-то помешало… Что-то изнутри, не извне. Донован уже выясняет причины…
— Она не ранена?
— Не сильнее остальных.
— Каково наше положение, кэп?
— Я не хотел бы… — Он оглядел криоотсек и махнул рукой. — Хотя хранить в тайне такую ситуацию все равно не удастся. Мы не вошли в сверхпространство, поэтому живы, но вывалились из фазы разгона где-то… В общем, мы пытаемся выяснить, где. Передатчики мертвы, сигнал нулевой, ориентироваться приходится по старинке. Так что выяснение координат займет некоторое время.
— Но корабль…
— «Ручей» в порядке, все системы работают, как часы, мы дрейфуем в какой-то заднице Вселенной, но вскоре сможем отсюда выбраться. А сейчас, Джон, займитесь командой… Многим нужна помощь.
— Есть, сэр.
Лестрейд улыбнулся.
— Мне повезло с вами, Джон.
Было приятно ответить ему улыбкой, но ее быстро смыло гримасой беспокойства. Некоторые защитные пологи еще были закрыты, и это не предвещало ничего хорошего.
Сжав в сильно вспотевшей ладони ручку кейса, Джон принялся обходить капсулу за капсулу, разыскивая пострадавших.
С миссис Хпдсон все было в порядке, просто полог заклинило, и старушка никак не могла выбраться наружу. Когда Джон вызволил ее, она повисла у него на шее и расцеловала.
— Ох, Джон, — сказала она, — я не так уж молода, чтобы попадать в такие переделки. Видит бог, я считала это корыто самым тихим местом в Галактике!
— Сейчас оно таким и является, — заверил ее Джон.
Миссис Хадсон кивнула. Фразу «Сигнал потерян» никто из них не произнес, но она все равно вертелась на языке.
С Анджело все было несколько хуже, пират жаловался на головокружение и едва смог встать сам. Джон сделал ему укол и передоверил роботу.
А затем бросился к капсуле Шерлока, потому что полог той тоже был плотно прикрыт, а под полупрозрачной пленкой угадывались контуры тела. «Гражданский… Возможно, просто не знает, как открыть…» — пытался убедить себя Джон, хотя казалось маловероятным, чтобы Шерлок Холмс чего-то не знал. А еще… силуэт под пологом был неподвижен.
Джон схватился за защелки, рывком расстегнул их. Шерлок скорчился на своем ложе, насколько позволяли фиксаторы, видимо, пытаясь лечь набок, свернуться в позе эмбриона. Волосы закрывали лицо. Джон сунул руку в нагретое теплом его тела пространство, прижал к шее два пальца. Пульс был, хотя и чересчур неровный.
Шерлок застонал, и Джон начал освобождать его руки из зажимов, в которые несколько (сколько?) часов назад сам же их и вложил. Он никогда еще не видел, чтобы так плохо переносили криосон – безобиднейшую, всем привычную вещь.
Повреждений на открытых участках тела не было, но Шерлок выглядел плохо: ткани синюшные, носогубный треугольник светлее прочей кожи, глаза закрыты, пульс учащен.
— Шерлок, - позвал Джон. — Шерлок, ты меня слышишь?
Тот не ответил, только губы (невероятной какой-то формы, может, влияние внеземного происхождения?) чуть разомкнулись, но Джон не услышал ни звука.
— О господи, — пробормотал он. — Что же с тобой такое…
Они ведь даже не начали бросок. Почему же Шерлок так плох?
Джон подозвал медицинского робота, тот почтительно замер рядом с капсулой, но его помощь не потребовалось: Джон сумел вынести Шерлока сам, освободив от ремней. Тот был и тяжелым, и костлявым, и ужасно неудобным, как и любой человек без сознания, но почему-то важным казалось суметь удержать его на руках.
Лестрейд оглянулся обеспокоенно, когда увидел Джона со своей ношей, но тот ухитрился показать большой палец: все в порядке, пациент жив.
Шерлока нужно было устроить на горизонтальной поверхности, провентилировать легкие, и Джон поискал взглядом кушетку…
А потом из дальнего угла криоотсека раздался взволнованный голос Андерсона:
— Капитан, взгляните на это!
— Это капсула навигатора Зукко, — ответил Лестрейд.
— Да, навигатора Джима Зукко, и она закрыта, — сказал Андерсон, и на лице его вместо привычного раздражения была растерянность.
— И в чем проблема?
— Проблема в том, капитан, что внутри никого нет.
Шерлок зашевелился, пытаясь спустить ноги на пол, и Джон осторожно помог ему встать. Тот вцепился в плечо соседа, а потом открыл глаза — серебряные в этом отвратительном мертвом свете — и взглянул вокруг.
Лицо у него на какое-то мгновение стало довольное. Джон мог бы расшифровать это выражение как «Я знал, что так будет».
И оно ему отчаянно не понравилось.

@темы: жанр: АУ, категория: джен, персонаж: джон уотсон, персонаж: шерлок холмс, рейтинг: pg, персонаж: майкрофт холмс, персонаж: джим мориарти, персонаж: грегори лестрейд, работа: арт, канон: Sherlock BBC, SH Tandem Midi Fest

---

[Sectumsempra.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Sectumsempra.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Sectumsempra.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Sectumsempra.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Sectumsempra.]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[RatBatBlue]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Первый промежуточный дедлайн

[SH Tandem Fest]

Уважаемые участники тандемов, пишущих на SH Tandem Midi Fest и SH Tandem Maxi Fest!

Напоминаем, что первый промежуточный дедлайн для обоих фестов настанет 5 ноября 2012 г. С 1 по 5 ноября авторы должны будут отправить от 5 тысяч слов черновика будущей работы по

этому

этому [email protected] адресу. Те тандемы, которые справятся со всей работой до 5 ноября, смогут выложиться в первый промежуточный дедлайн, но об этом следует предупредить заранее, чтобы мы разнесли выкладки по разным дням, если вдруг желающих выложиться будет больше одного.

По итогам первого промежуточного дедлайна будут сформированы новые списки активных тандемов.

Все вопросы по поводу первого промежуточного дедлайна можно задать в комментариям к этой записи.

UPD. Скорректированный по последним данным список участников:

SH Tandem Midi Fest:

1.  Сашка Огеньская,  Kyyhky и  vyixuxol *
2.  Cheshire_Kate и  Kamelott *
3.  Ива Дель Ред и  RatBatBlue *
4.  КП и  Northern Fox *
5.  hao-grey,  Vedma_Natka,  Aprelcka9 и  ISSKRA *
6.  L-sama и  Kyyhky *
7.  МКБ-10 и  robin puck *

SH Tandem Maxi Fest:

1.  Sectumsempra. и  Northern Fox *
2.  robin puck и  Northern Fox *
3.  hao-grey и  СЮРприз* *
4.  DeDe Halcyon и  lulotta *
5.  robin puck и  Isra *
6.  Crazycoyote и  masha_kukhar *
7.  edik_lyudoedik,  Стась Санти,  Сашка Огеньская и  RatBatBlue *

Хочу поздравить нас всех с отсутствием потерь в наших рядах и отдельно с большим наслаждением поздравляем тандем  olga chernyshenko и  silentindigo с внеочередной прекрасной выкладкой! ))))))

запись создана: 01.11.2012 в 11:55

@темы: [mod-post], SH Tandem Maxi Fest, SH Tandem Midi Fest

---

Быть собой

[Ailuropoda Aprica]

Тандем: olga chernyshenko и silentindigo

Название: Быть собой
Автор:  olga chernyshenko
Иллюстратор:  silentindigo
Техника иллюстрации: цифровая живопись, Photoshop CS5, PaintTool Sai.
Категория: гет
Жанр: Romance/Adventures, сайдстори к двум сезонам сериала.
Пейринг: Майкрофт/Антея
Рейтинг: R
Размер: миди, 17100 слов.
Дисклеймер: на чужое не претендуем.
Саммари: история отношений Майкрофта Холмса и Антеи от знакомства и до… Впрочем, увидите сами.=)
Предупреждение, на всякий случай: упоминание ОМП, в эпизоде – употребление наркотиков этим второстепенным ОМП. Сериальные герои все чисты.

Обложка

Начало истории

БЫТЬ СОБОЙ

Пролог
«Личное дело Оливии Кэмпбелл, 22/Х, 1981 года рождения, проживающей по адресу…».
После беглого просмотра Майкрофт Холмс возвращается к первой странице двадцать седьмой по счёту папки и переводит взгляд на руководителя Объединённого разведывательного комитета. Развалившись на стуле, сэр Алекс Аллан демонстративно изучает потолок.
- Итак, почему?
- Не представляю, о чём ты говоришь, Майкрофт.
- Всё ты прекрасно представляешь. Я попросил тебя принести дела сотрудников, в течение двух месяцев принятых на работу в МИ-6. Но ты добавил в них дело мисс Кэмпбелл, получившей отказ. Почему?
- А она получила отказ? – Алекс Аллан с деланным недоумением забирает у Майкрофта папку и вчитывается в неё. – Какая досада.
- Так, это уже интересно…
Побарабанив пальцами по столу, Майкрофт лениво встаёт, проходит по своему кабинету к столику с виски и наливает на толщину пальца в стакан. Подумав, повторяет то же для своего друга и передаёт стакан ему.
Оба пересаживаются в кресла, понимая, что больше читать папки не придётся.
- Полагаю, информацию об Элизабет ты получил от Колтриджа? – несколько минут спустя спрашивает Майкрофт, вдумчиво разглядывая часы на цепочке и сомневаясь, стоит ли отдать их в чистку или лучше недели две подождать.
Руководитель комитета присвистывает с явным уважением:
- Быстро ты сообразил. Ну да, он… Но как?
- Мисс Кэмпбелл внешне чрезвычайно похожа на мою университетскую пассию. Тебе с большой долей вероятности известно, что мы были помолвлены, однако мои родственники решили устроить иной брак по расчёту. Не слишком удачная затея. В итоге я так и не женился, а Элизабет не вернулась из поездки с гуманитарной миссией в Лаос… Мисс Кэмпбелл соответствует моему психотипу, и мне интересно, руководствовался ли ты чем-либо помимо внешности, оставляя в кандидатах её?
- Она очень умна, Майкрофт. Получила блестящее образование в Оксфорде, показала высокие результаты на наших отборочных тестах, не имеет проблем со здоровьем. И у неё редкий показатель по шкале откровенности – это уверенный в себе человек, не привыкший что-либо скрывать. А мы оба знаем, как ты ценишь такие вещи.
- Да, мы знаем… Но ведь в её биографии не всё гладко. Имя, например. Она сменила его на Антея три месяца назад. Что произошло?
- Гибель её родителей – работников министерства иностранных дел. Ей предложили должность менеджера в Бритиш Петролеум, с высокой зарплатой, но на следующий день после похорон она сменила имя и подала заявление в секретариат МИ-6.
- По мотивам личной мести? Их убили – Агнес и Джейкоба Кэмпбеллов, если я верно запомнил – из-за провала нашего резидента в Польше.
- Твоя память не устаёт меня поражать.
- Сложно было забыть, - Майкрофт убирает часы. – Но мы не отказываем за мотивацию в приёме на работу. Что ещё?
- О, это самая скучная часть, - Аллан отставляет пустой стакан и сцепляет пальцы в замок. – Всё дело в её бойфренде. Питер Криспер, безработный из Западного Лондона. Как оказалось, приторговывает мелкими партиями кокаина и имеет связи среди ИРА. Наша инструкция не рекомендует брать на работу людей с настолько неблагонадёжной потенциальной роднёй.
- Такой написанной инструкции нет.
- Но устная существует. Как бы то ни было, мы отказали мисс Кэмпбелл шесть дней назад, и она подала резюме в БП. Пока туда её не оформили, Майкрофт, у тебя есть шанс.
- Я подумаю о нём.


Глава 1. Социальная дистанция

- Ну солнышко, ну перестань, малыш, - ноет в трубку телефона Питер Криспер, пытаясь левой ногой попасть в штанину порядком помятых джинсов и одновременно высматривая свой бумажник, чтобы расплатиться с очередной снятой девицей за оказанные услуги.
Находящаяся в Гайд-парке Антея возмущена до предела и только усилием воли (и благодаря вбитым в детстве в голову правилам приличия) находит в себе силы отойти к малолюдной аллее, чтобы не привлекать внимание прохожих выяснением отношений.
- Мы договаривались на двенадцать! Сейчас половина второго, Питер. Я простояла здесь полтора часа и…
- Я же говорю, у меня появилось важное дело. Контракт.
- И ты не мог хотя бы предупредить?
- Котёнок, я был занят… - бумажник, наконец, обнаруживается. – Нужно было встретиться с поставщиками. Я же зарабатываю деньги, малыш. Ну, не злись…
- Это не первый раз! – Антея останавливается возле приличной высоты сугроба и пинает его.
- Я знаю, малыш. Но ты и сама пойми, что для меня важна моя работа, - получившая деньги Мэри подсчитывает бонус к оплате и радостно улыбается Питеру. Жестом показывает, что не прочь его тоже отработать.
- Ты ни разу так и не сказал, в чём она заключается, - от несчастного сугроба отлетают хлопья снега.
- Знаю, знаю. Но зачем забивать тебе голову всякими глупостями? – Питер прикрывает ладонью телефон, заглушая звук расстёгиваемой молнии. - Лучше давай сходим вечером в «Крейзи-сноуп». Я закажу тебе твой любимый коктейль.
- Если ты и в этот раз опоздаешь…
- Торжественно обещаю и клянусь: в восемь я буду у тебя, - на мгновение Питер зажимает рот кулаком, заглушая своё довольное мычание, и спешит попрощаться. - Договорились, малыш? Я побегу, у меня тут дела.
- До встречи.
Мобильник со стуком отправляется в сумку, а сама Антея натягивает на замёрзшие пальцы сиреневые варежки и продолжает пинать сугроб уже двумя ногами, повторяя: «Ненавижу-ненавижу-ненавижу!», - пока…
- Полагаю, этот сугроб для вас больше не опасен, - звучит вежливый голос из-за спины, и Антея мигом разворачивается и едва не утыкается носом в тихо подошедшего высокого человека в тёплом коротком пальто.
От неожиданности она пятится и теряет равновесие, запнувшись об утоптанный снег. Незнакомец подхватывает её за талию, помогая устоять. И несколько секунд они разглядывают друг друга: он – раскрасневшиеся от мороза щёки и руку, вцепившуюся ему в рукав; она – льдистые голубые глаза на безэмоциональном лице и ручку зонтика.
«Зимой? Зачем?» - мелькает в её голове мысль, и рука разжимается, освобождая прохожего от крепкой хватки.
- Я Майкрофт Холмс, - представляется этот самый прохожий, выпрямляясь и задирая подбородок.
- Я о… Антея, - к новому имени она ещё так и не привыкла.
- Поверьте, мисс Кэмпбелл, об этом я знаю.
- Мы встречались?
- Нет, но вся необходимая информация по вам у меня есть. Разозлились из-за очередной лжи от Питера Криспера?
Чуть было поутихший гнев вспыхивает с новой силой:
- Вам-то какое дело, мистер Холмс? – в запальчивости восклицает она, сжимая ремень сумки. - И… И с чего вы решили, что лжи?
«Непосредственные реакции. Желание получить информацию даже от незнакомого источника... Так, аналитические способности… Их ещё проверим. Хм, характеристика в деле составлена верно», - думает Майкрофт, доставая записную книжку.
- С того, мисс Кэмпбелл, что сегодня его личный список вызванных проституток пополнился именем Мэри-Энн. Двадцать пять лет, разведена, оказывает интимные услуги в публичном доме «У Лилит».
Антея выхватывает у него блокнот на открытой странице и заглядывает в него. Удивлённый Майкрофт высоко поднимает брови, следя за её действиями и за тем, как меняется выражение её лица… На удручённое… Как она поджимает губы.
Потом всё же говорит:
- Другие страницы смотреть не стоит.
- И не собиралась, - это звучит угрюмо.
Записную книжку Антея возвращает владельцу спустя минуты две и, сунув руки в карманы фиолетовой куртки, начинает перекатываться с каблуков на носки. Пока она обдумывает прочитанное, Майкрофт убирает блокнот и достаёт мобильник:
- Да, я… Пусть ждут меня на Даунинг-стрит, 10… Через час буду… Извините, - обращается он уже к Антее, выключая телефон.
- Что вам нужно от меня? И кто вы такой?
- Мне хотелось бы услышать это от вас. Ответ на второй вопрос, я имею в виду. Какое-то мнение вы ведь уже составили.
Антея с сомнением оглядывает его с головы до ног, не решаясь ответить. Затем вдруг вскидывает на него потрясённый от внезапной догадки взгляд. Раскачиваться она перестаёт.
Майкрофт наблюдает за этими метаморфозами с нарастающим любопытством, сунув левую руку в карман и опираясь правой о ручку зонта.
- Вижу, вам пришла в голову какая-то смелая мысль. Поделитесь ею.
- Я…
- Будет лучше, если порассуждаете вслух.
Антея делает глубокий вдох.
- Ну, хорошо, - решается она. – Вам известно, кто я и кто мой парень. Что он замешан в торговле наркотиками – как я прочитала в блокноте у вас. Я могла предположить, что вы из полиции, но в самом начале вы сказали: «Информация по вам у меня есть». Обычно люди говорят: «О вас». «По вам» - сленг работников спецслужб. Но на простого оперативника вы не похожи. Я бы определила вас в начальники, однако…
- Это чрезвычайно интересно, мисс Кэмпбелл. Продолжайте.
- Ваш телефонный разговор. Даунинг-стрит 10 – резиденция премьер-министра. Но я не помню вашего лица среди портретов членов кабинета министров, опубликованных в прессе. И потом, мне показалось, что вы распоряжаетесь, что делать им – премьер-министру и остальным… В общем, пусть это прозвучит глупо и по-сказочному, но я считаю, что вы серый кардинал, пусть даже вашу официальную должность мне никогда не удастся определить. Я всё сказала.
Выпалив это, Антея опускает голову и поднимает её, лишь услышав негромкие аплодисменты несколько секунд спустя.
- Браво, мисс Кэмпбелл! Столько выводов – и все в точку. Вы мне подходите, - Майкрофт достаёт из кармана визитную карточку и протягивает ей. – Вот, жду вас по этому адресу завтра в десять. Обсудим условия работы. Сейчас же… у меня дела. Приятного дня.
Он откланивается и спокойно уходит, оставляя позади себя огорошенную девушку, сжимающую в руке карточку с адресом офиса, где служит скромный британский чиновник Майкрофт Холмс.
* * *

Иллюстрация к эпизоду, 1

Время до встречи с Питером Антея проводит за ноутбуком. Она ещё не определилась, как относиться к неожиданным – и весьма неприятным – фактам из жизни своего бойфренда (в их достоверности сомнений нет), и решила пока не думать о них. Вместо этого во всех поисковых системах Антея Кэмпбелл вбивает комбинацию слов «Майкрофт Холмс».
Ничего…
Вообще нигде не строчки!
Поиск по фамилии выдаёт ссылку на сайт некоего Шерлока Холмса «Наука дедукции». Его метод кажется интересным, и девушка размышляет: являются ли оба Холмса родственниками, а если да – то кем? Братьями?.. Недостаточно данных.
На её мобильнике второй раз высвечивается входящий вызов из Бритиш Петролеум, но вновь остаётся без ответа. Нет уж. Сначала – условия работы на Майкрофта Холмса.
Она с чувством потягивается, засовывает ступни в ушастые розовые тапочки и идёт варить себе кофе… Затем проводит несколько часов за просмотром комедийного сериала, от которого отвлекается лишь на звонок в дверь.
Питер Криспер с порога вручает ей букет роз и собственнически целует в губы.
- Ты ещё не готова, малыш?
- Всего минуту. Ты… - она думает, как задать ему вопрос… и о чём… Но так и не решается. – А нет, ничего. Я быстро.
- Подожди! Что-то случилось?
- Нет.
- Котёнок, постой! Я же вижу, что что-то не так, - Питер перехватывает её за руку и разворачивает к себе. – Скажи мне.
- Ничего особенного, - Антея делает попытку высвободиться. – Просто я узнала, что ты торгуешь наркотиками и вызываешь проституток на дом. Отпусти!
В этот раз вырваться удаётся.
Она отходит к окну, обхватывая руками себя. И потому не видит, как недоумённое выражение лица у Питера меняется на злое, после - на раздосадованное и, наконец, на деланно обожающее.
- Малыш, ты всё неправильно поняла. Мэри я вызвал не для себя, меня всего лишь попросил отдать ей деньги Марк. Да и зачем бы она мне, если есть ты?
- С другими что?
- То же самое. Я иногда выполняю его просьбы. Солнышко, ну не злись, - он обнимает её сзади за плечи. - С кокаином тоже было так – я просто передал товар. Пару раз. Нет нужды записывать в наркодилеры меня.
«Непроверяемо», - думает Антея, позволяя своему бойфренду целовать ей шею и плечо. Да и желания разрывать отношения у неё нет – всё-таки Питер очень поддержал, когда убили её отца и мать… Был рядом, когда всем резко стало не до неё…
- Малыш, я очень тебя люблю, - Питер всегда безошибочно чувствовал смену настроения. – Очень-очень. Идём развлекаться, а?
Антея вздыхает:
- Идём.
* * *

Закончившаяся глубоко за полночь вечеринка не влияет на способность быстро собираться и преодолевать в рекордные сроки утром расстояние от квартиры до метро. Антея не берёт с собой привычную по собеседованиям папку с документами, полагая, что в личном деле у человека такого уровня на неё уж точно всё есть. Вместо этого предъявляет на входе в старинное здание паспорт, получает пропуск с вежливым разъяснением пути и в течение десяти минут ищет нужный кабинет, практически пробегая по извилистым коридорам и высматривая указанный в визитке номер.
Ровно в 10:00 она, не обращая ни малейшего внимания на предостерегающие физиономии сотрудников приёмной и длинноногих секретарш, уверенно входит в нужный кабинет, с щелчком закрывая за собой тяжёлую дверь.
В следующий момент Антея понимает, что, возможно, обратить на секретарш внимание всё-таки стоило, потому как её работодатель в кабинете не один.
- Вы вовремя, мисс Кэмпбелл, - приветствует её Майкрофт, бросив взгляд на часы, и Антея мило улыбается:
- Здравствуйте.
В конце концов, ничего другого ей делать не остаётся.
Стоящий у окна кудрявый молодой человек иронически хмыкает и, продолжая с бешеной скоростью что-то набирать в своём мобильном, негромко говорит:
- Очередной куратор слежки за мной, Майкрофт? – нажимает «Отправить» и поворачивает голову к Антее. – О, вот даже как.
- Не сейчас, - в голосе Майкрофта звучат предостерегающие нотки. – Мы продолжим наш диалог в соседней комнате. Присаживайтесь, мисс Кэмпбелл. Через десять минут я вернусь к вам.
Он проходит к едва заметной двери возле шкафа и скрывается за ней, на мгновение показав что-то похожее на комнату отдыха. Продолжающий пристально разглядывать Антею Шерлок убирает телефон и делает несколько шагов к ней.
- Я Шерлок, - представляется, протягивая ладонь.
- О… Антея, - отвечает она, обмениваясь рукопожатием и думая: «Я угадала, всё-таки брат».
- Сменили имя? Впрочем, неважно. Садитесь, можете даже поспать. Вам наверняка этого хочется после шести часов в «Крейзи-сноуп».
Не дожидаясь реакции, Шерлок тоже скрывается за потайной дверью, оставляя девушку хлопать глазами и восхищаться: «Вот, значит, его дедукция работает как… Интересно, она есть у обоих?.. А я научиться смогу?».
Отвлекшись от этих размышлений, она оглядывает просторный кабинет: статуи, стол для переговоров, два кресла у камина… И осознаёт дилемму: сесть в кресло будет не по-деловому, а на столе лежит много бумаг… С угрожающими штампиками – ей видно – «секретно» и «совершенно секретно».
Готовясь к работе в МИ-6, Антея прочитала достаточно шпионских книг, чтобы понять: вся ситуация напоминает классическую проверку на доверие. Потому что в присутствии посторонних разведчики непременно переворачивают секретные бумаги, а выходя из помещения, убирают их в сейф. Вряд ли Майкрофт Холмс о столь простом правиле не осведомлён.
А значит…
Она подходит к столу, старательно глядя себе под ноги. Усаживается на крайний стул и, не позволяя себе ни единого взгляда на бумаги, достаёт из кармана мобильник и загружает не до конца пройденную игру.
Находящиеся в комнате отдыха братья Холмсы с интересом наблюдают за ней, стоя у монитора мощного компьютера, хранящего личный архив Майкрофта Холмса.
- Даже не попыталась заглянуть, - отмечает Майкрофт, и Шерлок пожимает плечами:
- Смысл? У тебя ж там нет планов вторжения в Иран.
- Ты бы удивился, Шерлок…
- Да ну? Ладно, ближе к делу. Что с моим допуском в Интерпол?..
* * *

Иллюстрация к эпизоду, 2

Условия работы Майкрофт озвучивает Антее пятнадцать минут спустя. Всё как и её предшественникам: высокий оклад, ненормированный рабочий день, необходимость держать в голове большой объём информации, аккуратность и расторопность. Услуги личного водителя, ВИП-салона красоты и модного бутика в качестве бонуса – со списыванием любых потраченных в них сумм на представительские расходы.
Антея обдумывает это некоторое время и кивает. Ей подходит такой расклад.
- Есть ли у вас вопросы, мисс Кэм…
- Антея.
- Хорошо, Антея?
- Да. Объясните сразу: чего ждёте от меня помимо основных обязанностей и чего мне делать нельзя?
- Вы имеете в виду что-то конкретное? – Майкрофт старательно скрывает удивление, поскольку задать ему такой вопрос прежде не догадался никто.
- Мистер Холмс, вы оставили меня в комнате с секретными документами, даже не обмолвившись, что заглядывать в них нельзя. Расчёт на то, что я соображу? Допустим. Я читать их не стала. Но мне обычно гораздо легче жить, если я чётко представляю себе правила и исключения из них. Ещё раз: чего мне делать нельзя?
Молчание.
- Предавать, - Майкрофт убийственно серьёзен, говоря это, глядя ей прямо в глаза. – Это смертельно опасно… Пытаться выведать то, что вас не касается. Лгать мне – бесполезно и вызовет желание узнать, почему вы пытаетесь что-то утаить… Строить интриги у меня за спиной. Небрежно относиться к работе.
- А чего ждёте?
- Личной преданности. Мне и – насколько возможно – моему брату. Я должен быть уверен, что вы наш человек, защищающий наши с Шерлоком интересы. Всегда и во всём. В долгу не останусь.
- Поняла.
- Ещё вопросы, Антея?
- Только один. Дедукция у вас с братом у обоих? Что даёт?
- Видите ли, - Майкрофт заметно расслабляется, откидываясь на спинку кресла. - У нас с Шерлоком есть общая черта: мы любим наблюдать за людьми. Изучать их. Определять по мелочам то, что они пытаются скрыть. Вот только выводы используем по-разному: я – в политике, он – в расследовании преступлений.
- Не уверена, что хочу знать, что вы вычислили обо мне.
- Не уверен, что оно вам и нужно… Что ж, дальнейшие инструкции получите у Элен Лурье в моей приёмной. Изучайте, вникайте и выходите завтра на работу. Желаю удачи.
- Постараюсь оправдать ваши ожидания, мистер Холмс.
* * *

Работа на Майкрофта Холмса оказывается чудовищно сложной, изматывающей и поглощающей всё время и силы. И даже совершенное в салоне красоты преображение, после которого Антея стала напоминать себе голливудскую звезду, а не студентку в варежках, не радует так, как могло бы ещё месяца два назад.
Ей приходится держать в голове множество фактов, дат, событий, имён важных для шефа – и для Англии – людей. А также регулярно пополнять базы данных в выданном запороленном коммуникаторе, время от времени дублируя их в личный майкрофтовский компьютер.
Ей приходится забыть о том, каково это – планировать вечер, потому что в любой момент её могут сорвать на приём и увезти под укоризненным взглядом Питера Криспера: «Ну, малыш, ну как же так?..».
Ей приходится всем улыбаться и много молчать, применяя максимально безобидное выражение лица. Отвечать кратко. Хлопать глазами подобно красивой кукле. Мило краснеть от заигрываний посетителей шефа. Без перехода границ пристойностей, правда, – спасибо и на том. Не пытаются держать её за идиотку только Майкрофт и изредка попадающий в поле зрения его брат…
О, да. Брат…
Как выясняется, насчёт «куратора слежки» Шерлок не шутил, и Антея действительно собирает отчёты от агентов и незамедлительно предупреждает Майкрофта о ситуациях с риском для шерлоковской жизни. К счастью, они происходят нечасто, а с появлением Джона – постепенно и вовсе сходят на нет. Военный доктор оказывается весьма заботлив и надёжен, так что присмотр за Холмсом-младшим с разрешения старшего частично переходит к нему.
Но при этом…
Антея без тени сомнений считает выбранное занятие работой мечты и искренне радуется, когда ей удаётся выполнить все поручения безукоризненно. Она восхищается своим шефом как профессионалом и испытывает благодарность за возможность учиться.
За то, что он не даёт ей готовых решений, предоставляя возможность решить очередную задачу своим способом. Пусть с потерями времени. Пусть не очевидным путём, но самой. И никогда не ругает за недочёты.
Другим, однако, достаётся периодически – Антея не раз видела рыдающих в туалете сотрудниц после ледяного выговора от Майкрофта Холмса. Выслушивала о неучтённых ими мелочах. Отпаивала горячим чаем. Вздыхала на оправданиях из серии: «Я не выспалась из-за Джейкоба. У меня глаза закрывались, понимаешь? Я и пропустила страницу. А мистер Холмс…». Гладила по голове, судорожно припоминая: всё ли сама учла в рассылке приглашений на очередной королевский приём, и убрали ли вторую строчку из текста приглашений для журналистов в правительственной пресс-службе…
А потом бросалась звонить, уточняя. На всякий случай. Чтобы точно ничего не упустить…
Майкрофт Холмс не терпит ошибок ни в чём. За глаза называемый «чёртов перфекционист», он одинаково спрашивает и с простого клерка, и с министра обороны, так что в роли личной помощницы Антея очень скоро стала жить одной работой, иногда видя даже во сне свои невыполненные задания и просыпаясь с ужасом от них.
Разочаровывать безукоризненно вежливого с ней мистера Холмса ей не хотелось.
* * *

Очередная новость о Шерлоке приходит, когда Антея стоит возле кондитерской, закрываясь зонтом от проливного лондонского дождя. Сразу трое агентов сообщают о его намерении войти в здание супермаркета в Вест-Энде, о котором террорист заявил, что оно заминировано.
Антея выбирает из списка контактов номер шефа, когда видит входящий вызов.
- Слушаю.
- Не говорите ему, - Шерлок просит отрывисто. – Два часа, я прошу вас. Иначе он перекроет подступы, и я упущу улики и возможность найти подрывника.
- Но риск…
- Никакого риска. Это был ложный вызов, Антея. Я могу рассчитывать на вас?
«…Я должен быть уверен, что вы наш человек, защищающий наши с Шерлоком интересы. Всегда и во всём…» - звучит в голове у Антеи, и она соглашается.
- Да, Шерлок. Вполне, - и отключается.
А вот дальше начинается ад…
В её голове борются две команды: докладывать обо всём рискованном Майкрофту и просьба Шерлока не сообщать ему. Интересы братьев пересеклись. Данные им обещания противоречат одно другому.
И телефон…
Антея смотрит на мобильник, понимая, что никогда не оправдается за то, что не сообщила незамедлительно. Майкрофт Холмс не поверит в проблемы со связью. К тому же, это слишком легко проверяемая ложь.
«Выход… Должен быть выход… Как мне?.. Как?..».
Ветер развевает юбку девушки, отчаянно вглядывающуюся в телефон, словно в нём есть ответ… Хотя…
Антея в несколько команд удаляет всю информацию со своего коммуникатора, вынимает из него карту памяти и бросает его об асфальт. Колёса проезжающего грузовика превращают механизм в крошево, так что никому не удастся починить. Выигрыш во времени для Шерлока она приобретает такой вот ценой.
В кондитерской усаживается за столик у окна, согреваясь от непогоды и убивая время своего перерыва. Достаёт из сумки очередные политические мемуары – с недавних пор ей нравятся такие книги. Погружается в чтение, а после – в размышления о роли Риббентропа во второй мировой войне, пока…
«Мощный взрыв прогремел в здании супермаркета в Вест-Энде… - Антея вздрагивает и поворачивается к телевизору кафе. – По предварительным данным, в нём находилось восемнадцать человек. Все они погибли».
«О, господи… Шерлок! - осознание наваливается всей силой, вызывая дрожь в теле и помутнение в глазах. – Что же я натворила?..».
Её заметно трясёт.
- Мисс, вам плохо? – официантка в кондитерской пытается дозваться до Антеи, сжимающей голову обеими руками и раскачивающейся из стороны в сторону. – Там были ваши родственники, да?
Никого не замечая и не слыша, Антея встаёт. Спотыкаясь, она добредает до машины с личным водителем, едва не падая по дороге… Её ноги подкашиваются, и когда она выбирается из автомобиля у здания Правительства, когда с побелевшим лицом идёт к Майкрофту.
Снова предостерегающие лица уже знакомых сотрудников приёмной, на которые она не обращает внимания и уверенно входит в кабинет шефа, со щелчком закрывая за собой дверь, и…
Повернувшись, видит сидящего в кресле совершенно невредимого Шерлока Холмса.
Затем замечает пристальные взгляды обоих братьев, развернувшихся к ней…
И идентичный её новый коммуникатор у Майкрофта на столе.
Повинуясь его молчаливому кивку, она забирает телефон и на негнущихся ногах выходит в приёмную… К дальнему углу… Своему столу… И стулу…
Но не доходит до него буквально одного шага и, прислонившись к стене, сползает на пол, закрывая лицо ладонями и начиная плакать навзрыд…
Слишком много всего… Слишком больно переживать… Слишком сильны последствия шока…
К ней кидаются все разом, успокаивая и утешая, бормоча обычные для таких случаев слова… Кто-то приносит стакан воды… Кто-то умоляет не плакать… Особо смелые вполголоса клянут шефа за то, что довёл их вечно солнечную сотрудницу до такого…
Антея отрицательно мотает головой на обвинения, давясь слезами и глотая воду с успокаивающими каплями. Сама, всё сама…
* * *

…На захлопнувшуюся за Антеей дверь Шерлок реагирует недовольной миной.
- Не думал, что это уже жестоко? – задаёт он вопрос брату, изучающему бумаги на столе.
- Это была заключительная стадия проверки на лояльность, Шерлок. С более чем успешным результатом.
- Да? И каким же?
Майкрофт не торопится отвечать.
- Она показала, что Антея не делит по важности твои интересы и мои. Они для неё равнозначны. И меня более чем устраивает этот факт.
- Вот новость…
- Никто из моих ассистентов прежде не позволял себе личного отношения к нуждам моей родни. Это доказывает, что ей можно доверять. И заодно повысить допуск к информации до четвёрки…
* * *

В приёмной Антея продолжает рыдать, уткнувшись лбом в плечо Элен Лурье и судорожно хватая ртом воздух. «Они… они…».
- Ну-ну-ну, дорогая… Ну что ты… Вот и тебе досталось, но ты не переживай…
Двое аналитиков – Стивен и Оливер – осторожно поднимают её под руки и помогают сесть в крутящееся кресло. Антея жалобно всхлипывает, после чего несколько раз стучит ладонью по столу:
- Почему? Ну, почему же?!
- Можете сделать это же со мной, - слышит она голос Шерлока и поворачивает голову к нему. – Вам ведь звонил я.
Он протягивает ей свой платок, и Антея выхватывает его из руки, тут же используя, но не говоря ни слова.
- Оставьте себе, у меня таких много, - Шерлок делает паузу. – Спасибо, Антея.
Два последних слова звучат очень проникновенно.
Шерлок засовывает руки в карманы пальто, уходит, как всегда, не попрощавшись ни с кем. Клэр Манетти поднимает трубку пискнувшего телефона. Отвечает:
- Да, сэр, - и, отключившись, подходит к Антее. – Шеф ждёт тебя через десять минут.
- Поняла.
Она умывается холодной водой, поправляет макияж и пользуется корректором для глаз, чтобы скрыть красноту. Десять минут хватает для приведения лица в более-менее нормальное состояние, для вспоминания о том, как улыбаться всем вокруг… Как держать себя в руках.
К Майкрофту Антея входит с заученно-приветливым выражением лица и блокнотом наготове. Оба ведут себя так, будто ничего не произошло. Задание, пояснения, сроки. Всё просто.
И только около одиннадцати вечера Антее передают, что Майкрофт Холмс распорядился дать ей завтра внеплановый выходной.
Она отказывается понимать смысл и цели поступков собственного босса.
* * *

Иллюстрация к эпизоду, 3

Свободный день без срочных вызовов оказывается чрезвычайно ценной редкостью. Наконец-то появляется время, чтобы разобрать забитый новой одеждой шкаф. Навести порядок в собственной квартире. Испечь штрудель по вычитанному ещё месяц назад рецепту. Встретиться со своим бойфрендом и порадоваться, что хоть с кем-то в отношениях у неё всё хорошо…
Вот только пролетает этот день очень быстро. И опять на работу. К поручениям…. Заданиям… Делам…
Выполняя многочисленные распоряжения, Антея вскоре начинает чувствовать себя как дома в зданиях Британского правительства, парламента и в Букингемском дворце. К ней там тоже привыкают быстро. Позволяют присутствовать на важных переговорах и даже на банкетах иногда…
Ей кажется, что фактическую должность Майкрофта Холмса она определила верно – королевский советник по вопросам национальной безопасности. По крайней мере, Её Величество Елизавета II спрашивает его мнение на совещаниях именно по этим делам. Да и входящие в состав Объединённого разведывательного комитета структуры подчиняются ему безусловно.
Насчёт армии – проверить как-то не довелось.
…Они едут в роскошном автомобиле, как всегда, молча глядя каждый в своё окно. Майкрофт ценит, что Антее не приходит в голову его отвлекать. Она охотно поддерживает беседу, но никогда не начинает её первой.
- Надо заехать в Фелтхем, - говорит он водителю и уже Антее: - Седьмой пункт в распорядке – тюрьма.
- Сэр, я думала, это будет Пентонвилль или Уандсворт.
- О, нет. Нужному мне человеку ещё нет семнадцати лет.
В подростковой тюрьме они проводят сорок минут. После разговора с заключённым идут по длинному коридору, когда Антея слышит негромкий стук.
- Азбука Морзе? – спрашивает она у Майкрофта, и тот, прислушавшись, отвечает:
- Проще. Квадрат Полибия.
- Э… это что?
- Одна из древнейших систем кодирования, предложенная греческим историком Полибием в III веке до нашей эры. Широко распространена в системе исполнения наказаний во всём мире.
- Как она работает?
- Буквы выбранного алфавита записываются в квадрат. Столбики и строки нумеруются от одного до пяти. Дальше принцип морского боя – отстукивается номер буквы по горизонтали и через паузу – по вертикали. На пересечении получим её. Скажем, комбинация стуков один-один даст «А», пять-три – «П»…
- Я поняла. Только…
- Что?
- Зачем вам тюремная азбука, мистер Холмс?
Подойдя к двери, Майкрофт открывает её для своей помощницы. Антея по инерции делает несколько шагов вперёд и останавливается в проходе, всё-таки желая услышать ответ. У неё так бывает – любопытство заставляет не видеть границ, выхватывать чужие блокноты и ждать, пока ей объяснят то, что она хочет знать.
Майкрофта Холмса это забавляет… Впрочем, не первый раз.
- На совещаниях иногда бывает скучно, - наконец, сообщает он ей, и Антея считает его слова шуткой.
А зря.
…Очередные переговоры затягиваются по вине австрийского посла. Он по десятому разу высказывает очевидные вещи, с которыми согласились уже все, вот только перебить господина Файмана не позволяет дипломатический этикет, так что приходится выслушивать до конца...
Рисуя домики на полях своего блокнота, Антея оглядывает присутствующих и вдруг замечает, как атташе посольства Франции по культуре кончиком ручки постукивает по столу – при этом удерживая выражение невероятной заинтересованности докладом на своём лице.
Вроде бы ничего особенного, но Антея вычерчивает в левом верхнем углу блокнота квадрат пять на пять, заполняет его буквами и, впившись взглядом в постукивающего месье Ксанье, начинает считать… И записывать пары цифр.
5-3, 4-3, 1-4, 4-3, 1-3…
Затем находит их значение по таблице…
И едва не прыскает от смеха, получив в итоге:
«Посол Австрии – толстый мерзавец».
Она встречается взглядом с Майкрофтом, сидящим за другим концом стола и понимающе кивающим ей. Затем видит, как её шеф с совершенно невозмутимым видом кончиками пальцев отстукивает длинный ответ:
1-4, 4-3, 4-1, 1-3, 1-1…
В расшифровке выходит:
«Согласен. Выбиваемся из графика уже на полчаса».
К диалогу француза с англичанином присоединяется норвежец, решив воспользоваться поводом и задать вопрос по поводу меню… Затем голландец…
Господин Файман, наконец, выдыхается. Занимает своё место, предоставляя возможность шефу британской разведки Роберту Соерсу подвести итог. С чувством разваливается на стуле… Делает глоток воды…
А потом, похлопывая ладонями по собственному не малых размеров животу, выбивает обиженно-хмурое:
«Не такой уж я и толстый».
Антее стоит больших усилий не рассмеяться вслух.
* * *

Работа на Майкрофта Холмса напоминает летящий по скоростной магистрали внедорожник, когда нет времени оглядываться и глазеть по сторонам, каждый день несёт с собой новые распоряжения и проблемы, а безумный ритм затягивает, не давая вздохнуть.
- Ты уже девятая у него, - сообщает Антее секретарша Клэр Манетти, помогая разыскать в большой стопке нужный бланк письма. – И держишься неплохо.
- Спасибо… Что было с другими?
- Двое предпочли карьере семью. Троих переманили в контрразведку и Букингемский дворец. Одна создала крупную компанию по оказанию консалтинговых услуг. Твоя предшественница отказалась возвращаться после того, как угодила в больницу с нервным срывом. А единственный парень-помощник погиб в автокатастрофе, проработав недели три… - Клэр понизила голос. – Говорят, неспроста.
Антея вспоминает, кажется, вечность назад услышанное от шефа: «Предавать – это смертельно опасно», - и мысленно соглашается с мнением Клэр. Случайности неслучайны.
Самой ей даже в голову не приходит нарушить хотя бы один из запретов Майкрофта Холмса. Она знает, что это страшный человек с большой властью.
Ей доводилось передавать распоряжения о ликвидации от него.
При ней он уже дважды отдавал приказ начинать штурм. Отказывал в переговорах с террористами. И подписывал приказ о зачистке бандподполья в целом квартале…
Каждый случай был единичным. Каждый связан с провалом тех ведомств и служб, которым положено за это отвечать. Майкрофт Холмс не подменяет собой армию, полицию или Объединённый разведывательный комитет.
Но он держит в голове множество невидимых нитей, связанных с обеспечением Британского спокойствия. И выполняет личную просьбу королевы: по мере сил присматривать за страной.
…Антея забирает в здании на Воксхолл-кросс очередной доклад для шефа и, определив по часам, что уже время обеда, решает заехать домой. Благо, отсюда недалеко.
К тому же натёршие ноги туфли определённо стоит сменить.
Оказавшись в квартире, она разогревает себе суп, делает кофе… Заглядывает в картонную папку с тканевыми тесёмочками – МИ-6 до сих пор использует такие. Нынешний допуск Антеи позволяет эти документы читать…
Донесения от агентов в Кабуле… Информация о готовящихся терактах в лондонском метро… Аналитическая справка за подписью директора МИ-6…
Внезапный грохот за стенкой заставляет Антею дёрнуться. И расплескать горячий кофе прямо на лежащие на столе документы.
Антея с ужасом смотрит, как на месте подписи Роберта Соерса расплывается тёмное пятно…
Пробует стряхнуть. Промокает платком. В отчаянии хватается за голову: «О, нет!».
Пункт о небрежности в работе. Первое за три месяца нарушенное ею правило Майкрофта Холмса.
И паника. С трясущимися руками и обидой до слёз: «Ну, почему, у меня? Я же не хотела… Почему?..».
Она называет себя идиоткой, выключая под супом газ и надевая плащ. Засовывает в сумку папку с пострадавшими бумагами, быстро закрывает дверь и, озираясь, выходит на улицу… До метро… Куда глаза глядят…
Здравый смысл отказывает, когда работают страх и желание скрыться. Не думать о возможной реакции шефа. Последствиях. Выговоре. Чём-то ещё…
Сбежать… Надеясь, что её не найдут.
Или хотя бы не сразу…
Она бездумно проезжает из конца в конец по разным веткам метро. Нервно пьёт кофе из автомата на станциях, не чувствуя температуры и потому обжигая губы и пальцы. Ощущает себя бесконечно расстроенным дитём. Маленькой девочкой, хотя, казалось бы, давным-давно уж повзрослела.
После выбирается из подземки и идёт, не разбирая пути…
Несколько часов спустя глубоко несчастную Антею окликает Шерлок, кладя ей – сидящей на скамейке в Гайд-парке – руку на плечо.
- Антея?
Она подпрыгивает, поворачиваясь и с испугом глядя на него.
- П-привет.
- Здравствуй. Отчёт 16-27 у тебя? Прекрасно. Идём, Майкрофт тебя ждёт.
Он поднимает её под руку и, не отпуская, ведёт за собой… Когда вдали показывается знакомое здание, Антея спотыкается, вынуждая Шерлока остановиться. А затем совершенно спокойно смотреть, как она утыкается ему носом в плечо, стараясь справиться с нервами.
И испытывая чувство благодарности за отсутствие комментариев. Каких-либо. От него.
К брату в кабинет он её заводит, держа также за руку. Отпускает, выдавая категоричное:
- Я её нашёл. Ключи, Майкрофт! С часовым допуском в пакистанский архив ЦРУ.
И уходит, получив желаемое от него…
Оставшись наедине друг с другом, Майкрофт и Антея долго молчат.
Минута уходит у Антеи на то, чтобы заставить себя на него посмотреть. Сидящего со сцепленными в замок пальцами за длинным столом. С невозмутимым видом изучающего её.
Затем Майкрофт протягивает открытую ладонь, предлагая отдать бумаги. Она поспешно вытаскивает папку и кладёт перед ним на стол, наблюдая, как он быстро читает текст на забрызганных кофе листах.
На всех двадцати шести.
Перевернув последний, Майкрофт складывает ладони в фамильном жесте, касаясь кончиками пальцев своего лица.
Выдерживает паузу.
- Неужели я такой страшный, Антея? – негромко спрашивает он, глядя ей в глаза.
- Простите, - выходит почти не слышно, но он разбирает.
- Вот и всё, что я хотел услышать. Возвращайтесь к работе, - и тянется к стопке бумаг, показывая, что не намерен продолжать разговор.
Выдохнуть личной ассистентке Майкрофта Холмса удаётся лишь после этих его слов.
* * *

В кабинете Майкрофта вольготно чувствуют себя не только хозяин, несколько его личных друзей и младший брат. С некоторых пор Антея стала замечать, как раз в несколько недель к шефу без записи заходит темноволосый молодой человек, непременно заигрывающий с секретаршами и посылающий ей с порога воздушный поцелуй.
Клэр Манетти называет его милым.
Элен Лурье – очаровательным.
Разменявшая пятый десяток Люсиль советует Антее обратить внимание на него, но…
Она не может с собой ничего поделать, чувствуя мороз по коже каждый раз, попадая под его немигающий взгляд.
Имя посетителя ей удаётся узнать в конце марта, стоя в комнате отдыха рядом с Майкрофтом возле компьютера и напряжённо вглядываясь в экран.
- Кто ты?
- Джим Мориарти. Приве-ет!..
Сразу несколько камер выдают картинку происходящего в бассейне. Ей видны снайперы, целящиеся в Шерлока и Джона. Она видит и снайперов британского спецназа, держащих, в свою очередь, снайперов Мориарти на прицеле…
Спрашивает с искренним недоумением:
- Почему вы не вмешаетесь?
И получает ответ Майкрофта:
- Не могу. Видите ли, Антея, у нас с братом своего рода договор: Шерлок не предпринимает попыток избавиться от моей слежки – я не вмешиваюсь в его дела. Если я отдам приказ стрелять сейчас, он больше не заговорит со мной, а зная его упрямство…
- Но вы же спасаете ему жизнь.
- Это не имеет значения при наличии взаимных обещаний и общих решений. Мой брат не станет рассматривать риск для жизни как аргумент… Если ситуация станет критической, я, разумеется, вмешаюсь, - не сводя глаз с экрана, Майкрофт подносит рацию к губам: - Готовность номер один!
Антея обдумывает услышанное и интересуется с сочувствием, неожиданным даже для себя:
- Трудно с ним?..
- С Шерлоком? Скажем так, нелегко. Он главный человек для меня во всём мире… - Майкрофт бросает быстрый взгляд на неё и, поразмыслив, добавляет: - Но, возможно, вас обнадёжит, что третья строчка в моем личном списке приоритетов после Шерлока и Британии может быть закреплена за кем угодно… хоть даже и за вами.
В бассейне вернувшийся Мориарти вынуждает Шерлока направить пистолет на куртку со взрывчаткой, а Майкрофта – ещё крепче сжать рацию в руке и всё же отдать приказ:
- Двадцать второй, приготовились! Ог…
Тишину в бассейне разрывает мелодия телефонного звонка.
* * *

По счастью, знакомство Шерлока с Джимом Мориарти проходит без потерь для обоих из них. Майкрофт Холмс не успевает озвучить приказ до конца. Консультирующий детектив и консультирующий злодей расходятся по сторонам. Группа снайперов из отвечающего за антитеррористические операции двадцать второго полка САС возвращается на базу.
Статус наблюдения за Мориарти повышается до третьей степени - чего и следовало ожидать.
Отдав все необходимые распоряжения, Майкрофт выключает компьютер и усаживается на диван, вытягивая ноги и растирая усталые глаза. Антея смотрит на часы - половина первого ночи. Снова на шефа, который, похоже, забыл о её присутствии в комнате. И не знает, что делать: уйти или…
Майкрофт ослабляет галстук и указывает ей на свободное кресло.
- Если, конечно, желаете, - уточняет он.
Антея решает повременить с уходом и воспользоваться предложением. Ей обычно непросто определять настроение шефа – как улыбки, так и нахмуренные брови могут выражать совершенно разные эмоции и даже с успехом скрывать их. Но сейчас впервые за всё время работы ей кажется, что Майкрофт расстроен. И с учётом положительного финала событий в бассейне, очень хочется узнать: почему?
- Вы огорчены?
- Огорчён – не то слово, Антея. Моя ошибка может стоить дорого не только мне. Да, - он грустно усмехается уголками губ. – Иногда я тоже ошибаюсь.
Видеть такого Майкрофта ей тяжело.
Она не чувствует, что вправе задать вопрос: «В чём?». Или попросить поделиться… Дистанция слишком велика. Авторитет непререкаем. Субординация незыблема. Но…
И ничего не делать она тоже не может. Как в детском саду: три годика, младшая группа, Людвиг потерял солдатика, а девочка с розовыми резинками подходит к нему с участливым: «Мальчик, тебе помочь?».
Сейчас перед ней далеко не мальчик. Один из самых влиятельных людей в Британии. С амбициями, властью и острым умом. Но какая разница-то, если ему явно плохо?
«Пусть потом пожалею, но сделаю», - говорит себе Антея, вставая с кресла. Под задумчивым взглядом Майкрофта она подходит к нему, опускается на корточки и берёт его руки в свои, пожимая их.
- Сэр, всё будет хорошо.
Майкрофт на несколько секунд прикрывает глаза.
- Вам так не терпится узнать, что со мной? Могу объяснить.
- Нет, я просто…
- Решили морально меня поддержать. Спасибо, я тронут. Можете снова сесть в кресло.
«Зря я так с ним…» - думает Антея, собираясь обидеться, но Майкрофт примирительно поглаживает большим пальцем её по тыльной стороне руки.
Заставляя улыбнуться.
- Хорошо.
- На самом деле, всё просто, Антея. Несколько минут назад я получил подтверждение тому, что криминальный гений Джеймс Мориарти вычислил моё слабое место. И теперь будет подставлять моего брата, стараясь как можно сильнее ударить по мне.
- А ради Шерлока вы сделаете всё.
- Да.
- Ему повезло.
- Он бы с вами не согласился… В любом случае, до новой неприятности пройдёт какое-то время. Относительное спокойствие нам не повредит. Отправляйтесь домой.
- Спокойной ночи, сэр.


Глава 2. Личные границы

За отнимающей немало сил работой практически незамеченной проходит весна. Но зато времени на поручения затрачивается всё меньше – дело привычки и использования проторенных дорог.
Жизнь Антее Кэмпбелл начинает казаться совсем уж неплохой штукой: интересная работа, посиделки с коллегами по субботам в кафе, встречи со старыми друзьями и совместные походы с бойфрендом в клубы и кино. Её всё устраивает. Ей достаточно спокойно.
Утро первого летнего дня Антея проводит в размышлениях о подарке Питеру Крисперу на ближайший день рождения. Кажется, он что-то говорил о сёрфинге… Нужно будет поискать в сети…
В приёмной все обсуждают новую стрижку Элен Лурье. На взгляд Антеи, ей подходит этот вариант. Осталось выяснить, не сочтёт ли смену имиджа слишком радикальной Майкрофт Холмс. Стивен и Оливер по традиции принимают ставки: пока выходит не в пользу Элен один к четырём.
- Десять фунтов на то, что заставит перекраситься! – Люсиль бросает банкноту в декоративный бочонок на подоконнике.
- Так и запишем, - откликается Оливер. – Элен, ещё десять против тебя.
- Идите вы! Что вам не нравится? – насупливается Элен. – Нормальная причёска.
- О, дорогая! Нам-то всё равно, но наш строгий босс…
- Хватит, Стивен! – перебивает его Антея. – Десять фунтов на то, что шеф выразит свой восторг!
- Ну ты скажешь! – смеётся Оливер, помечая в блокноте. – Леди и джентльмены, ставки сделаны. Ставок больше нет. Ждём судью.
- Он идёт! – предостерегающе восклицает стоящий в дверях пресс-секретарь Энтони Крофт, и все мигом рассаживаются по местам, создавая видимость бурной занятости.
Пять секунд общей нервозности завершаются появлением Майкрофта Холмса.
- Доброе утро, мистер Холмс, - встречает его нестройный хор голосов.
- Доброе утро, - отвечает он, останавливаясь в центре приёмной. – Мистер Крофт, свяжитесь с Гардиан, пусть зарезервируют на вторник четверть полосы. Миссис Диксон, отыщите мне сводку из МИ-5 за тридцатое марта. У вас полчаса. Мисс Лурье, - Майкрофт поворачивается к Элен и замолкает, оценивая её внешний вид…
Затем смотрит на замерших в ожидании остальных сотрудников, хмурится, постукивая кончиком зонта. Ловит умоляющий взгляд Антеи.
Мысленно вздыхает и заканчивает фразу:
- Вижу, переезд пошёл вам на пользу. Удачная причёска для начала новой жизни. Я восхищён. Антея, следуйте за мной.
С победным видом Антея проходит за Майкрофтом в его кабинет. Занимает привычное место в конце стола, снимает колпачок с ручки, готовясь писать.
- Надеюсь, вашу ставку я определил верно, - ровным голосом уточняет Майкрофт, вынимая из дипломата бумаги и раскладывая их на столе.
- Да, сэр.
- Чудно. Пожалуй, начнём.
* * *

- А ведь она, в самом деле, не замечает, что делает с ним, - задумчиво произносит Клэр, косясь в сторону начальнического кабинета.
- Так у неё ж Питер есть, - напоминает Элен. – И хотя особой симпатии он у меня не вызывает…
- Да ладно вам! – машет рукой Оливер. – Что вы прямо такого разглядели?
- Ты просто не видел, каким был наш шеф до прихода Антеи, - Люсиль находит нужную сводку из контрразведки и бросает взгляд на часы: ещё пятнадцать минут можно подождать. – Айсберг. Холодный, неприступный, деловой. Бр-р! Как вспомню его разнос во время перевыборов в Ираке…
Энтони понимающе кивает:
- Я думал, вас удар хватит, миссис Диксон…
- Он что, на вас кричал?
- Да лучше бы кричал… - Люсиль нервно поёживается. – Он не повышает голос, Оливер. Никогда и ни на кого. Но к полу примораживает буквально физически. И с землёй сравнять может только так.
- Перфекционист чёртов, - бормочет Стивен.
- Хм, я понял. Ладно, - Оливер разводит руками. – А Антея что?
- А Антее, дорогой, каким-то непостижимым образом удаётся вытаскивать из него человека. Вот уж не думали, что он вообще в нём есть…
- Миссис Диксон права, - подтверждает Клэр. – С ней наш Айсберг улыбаться начал – я даже не поверила глазам. И сегодня, ты видел, он же собирался отругать Элен, а посмотрел на Антею – и как рукой сняло. Мы все ей проспорили.
- Кстати, нечестно! – вставил Энтони.
- Ага, пользуется своим положением помощницы-которой-отвечает-на-все-вопросы-и-не-делает-выговоров-Майкрофт-Холмс, - вздыхает Элен. - Историю с залитым кофе отчётом помнишь?
- Какую? – хмурится Оливер.
- А, тебя ж не было! Антея наша забрала папку с документами из МИ-6 и умудрилась залить их кофе. Причём так капитально залить - миссис Диксон, подтвердите!
- Подтверждаю. В архиве у меня так и лежит.
- Ну и вот. Если б так сделал кто-то из нас – вылетел бы с работы в тот же миг. А ей ничего! Как мы узнали потом, он ей даже слова не сказал.
- Да ну!
- Ага. Да и вообще по мелочам… Нравится она ему. Позволяет он ей то, что не позволял ни предшественницам, ни кому-либо из нас.
- Так она же и старается.
- Ну, об этом никто и не спорит. Старается, да. Только вот, похоже, о влиянии своём даже не подозревает. Вот будет номер, когда поймёт…
- А, кстати, мысль! – вмешивается Стивен. – Новое пари? Только, чур, глаза ей не открывать, не влезать и наблюдать со стороны!
В приёмной воцаряется тишина.
- Принимается! – в один голос соглашаются сотрудники.
* * *

Разговор с руководителем Объединённого разведывательного комитета выходит недолгим и конструктивным. Антея не знает, почему, но сэр Алекс Аллан ей явно благоволит. Подсказывает, советует, никогда не заставляет ждать в приёмной. И просит передать своё согласие на очередную оперативную комбинацию от Майкрофта Холмса – тот изредка предлагает такие.
- Мистер Аллан одобрил ваш план, - сообщает Антея, входя в кабинет к шефу и останавливаясь, заметив стоящего рядом с ним Шерлока Холмса.
Они оба, не отрываясь, смотрят в экран ноутбука.
- Да-да, Антея. Я понял. Спасибо, - Майкрофт в задумчивости потирает подбородок, после чего разворачивает ноутбук и жестом предлагает своей помощнице сесть за стол. – Полагаю, вам стоит на это взглянуть.
- Определённо стоит, - кивает Шерлок, глядя с непривычным сочувствием на неё.
Антее совершенно не нравится выражение лица у обоих братьев, и, слегка волнуясь, она усаживается на крайний стул. Подошедший Шерлок нажимает кнопку Enter, включая запись.
…В задымлённом помещении ночного клуба угадывается Питер Криспер в компании отвязных друзей. Грохочет музыка, парни передают друг другу бутылочки с алкоголем, позволяя сидящим рядом с ними девицам делать то, что хочется – кормить с рук, подливать в стаканы на столе абсент, лазить пальцами под рубашку и в штаны. Камера выхватывает надувающую губки блондинку, неприлично трущуюся Питеру о бедро, и Антея краснеет, пребывая в лёгком шоке.
Она украдкой озирается, видит невозмутимые лица братьев Холмсов, наблюдающих за ней, и возвращается к записи с – как отмечено в правом нижнем углу – сегодняшней датой съёмки.
- Ну, Пи-ит, ну пойдём в приват. Ты же обеща-ал, - ноет блондинка, и, чтобы прекратить это, Питер её жадно целует.
- Стейси, мы только оттуда! Подожди, малыш, я хочу пообщаться с ребятами.
- Мне понравилось то, что ты сделал тогда, - Стейси демонстративно посасывает палец. – Где ты научился таким штукам?
- О! Наш Пит способен и не на такое, - гогочет парень в серой бейсболке, чокаясь со своим соседом. – Помнишь тех пятерых кисок из группы поддержки? Нас с Максом хватило на полчаса, а Питер всё…
- Заткнись, Эл!
- Нет, правда! Как ты их… Как орали они! Хорошо, соседей не было – влетели б за нарушение общественного порядка.
- Я просто решил доставить дамам удовольствие.
- Не, ты глянь какой скромный! – Эл дёргает рукой со стаканом, проливая часть абсента на диван.
- Не, - авторитетно заявляет дотоле молчавший субъект в невообразимом трико. – Пит не скромный, скромная девочка у него. Ты хоть с ней перепихнулся, а, Пит? Или в детсад всё играешь?
- Ну, бывало раз эдак несколько. Та малышка у меня для выхода в свет. Чтоб мать не возникала, раз в месяц приведу вот – и порядок. В правительстве работает с какой-то шишкой, мать довольна. Мозги, конечно, выносит, но ради отсутствия бубнежа в доме можно и потерпеть.
- В правительстве?
- На эту тему молчит. Да мне что, пускай. Развлекаться-то не мешает, - Питер засовывает блондинке руку под блузку, явно нашаривая застёжку. – Ну что, парни, устроим марафон? Седьмой номер свободен.
- А, пошли!
С коллективным хохотом компания поднимается с дивана и кресел и, пошатываясь, уходит из кадра. Переключение на следующую камеру показывает уже группу обнажённых тел на брошенных на пол матрасах. Радостные повизгивания поливающих окружающих абсентом девиц бьют по ушам, - и Шерлок нажимает Esc, останавливая просмотр, и отходит к ближайшему креслу.
Антея закрывает руками лицо. Провалиться под землю ей хочется здесь и сейчас.
- Если вы пожелаете, чтобы Питера Криспера больше никто не увидел, - несколько секунд спустя доносится до неё спокойный голос Майкрофта. – Вам достаточно только сказать. Мало ли аварий происходит на дорогах.
Антея судорожно вдыхает, чувствуя горечь во рту. Чересчур много эмоций: и обида, и злость, и отчаяние… Обвинение себя в наивности и чувство стыда за то, что её начальник видел эту запись и узнал обо всём вот так… Впрочем, начальнику, похоже, всё равно, как и его брату... Можно не сдерживать себя, реагировать так, как хочется, быть собой. Братья Холмсы нормально воспримут любой эмоциональный порыв.
Вдох-выдох, чтобы успокоиться и взять себя в руки. «Он же меня сразу предупредил, - напоминает себе Антея. – Ещё в первую встречу. И на список позволил взглянуть».
- Спасибо, что показали, - говорит она сипло, убирая ладони от лица. – Мне следовало прислушаться к вам ещё в январе. Я просто…
- Не хотели верить?
- Да. Скорее всего.
- Я не удивлён. Что будем с ним делать?
«Если пожелаете, чтобы больше никто не увидел… - прокручивает в голове Антея. – Господи, а ведь он же действительно может распорядиться и… Нет человека – нет проблемы. Тело никто не найдёт. Но я не могу…».
- РК-37, - подаёт голос Шерлок, сидящий на боковине кресла и набивающий инспектору Лестрейду ответную СМС. – Как вариант.
- Это что?
- Экспериментальная разработка спецслужб за апрель. Антиандроген, убивающий сексуальное влечение на срок до полугода… Антидот отсутствует. Форма выпуска – быстрорастворимые капсулы. Действовать начинает уже спустя десять минут… - Шерлок нажимает «Отправить» и поднимает глаза. – Для твоего бывшего – самое то.
- Я не знаю…
- А он прав, - помедлив, Майкрофт извлекает из сейфа жестяную коробку с образцами и находит в них нужный пузырёк. – Это подойдёт. Шерлок, займёшься или?..
- Займусь. У меня как раз сегодня встреча в «Крейзи-сноуп» со свидетелем по грабежам в Камдене. Нужно прикрытие для визита. Полагаю, Антея на роль пассии подойдёт. Во сколько за тобой зайти?
- В восемь, если не будет совещаний или…
- Не будет, - отрезает Майкрофт. – Можете прямо сейчас отправляться домой.
* * *

Иллюстрация к эпизоду, 4

Время до встречи с Шерлоком Антея проводит, уткнувшись носом в подушку и слушая тишину. Полтора года выдавать желаемое за действительное. Полтора года считать, что Питера Криспера реально интересует она, а не её полезность для родни. Закрывать глаза на все нестыковки. Позволять «забывать» о встречах. Вестись на отговорки из разряда: «Малыш, я ночью работал, я так устал…». Верить, что ему достаточно её одной, без не обременённых интеллектом, чувством собственного достоинства и одеждой девиц…
- Ты идиотка, если позволяешь себе так раскисать.
Антея даже не спрашивает, каким образом Шерлок открыл запертую дверь. Но с его оценкой согласна полностью. Пусть и сказанной в таком тоне.
- Да, это… - она поворачивает голову и замолкает.
Прислонившись к дверному косяку и скрестив руки на груди, на неё смотрит Шерлок Холмс. В ковбойском прикиде.
Стоп. Ещё раз. Шерлок Холмс в…
Антея трясёт головой и приглядывается. Нет, всё верно: ботинки из светлой кожи, серые джинсы с широким ремнём, клетчатая рубашка с рукавами, закатанными до локтей... Какие-то верёвки на запястьях и на шее…
Она и не предполагала, что Шерлок может надеть что-то помимо классического костюма и чёрных туфель.
- В «Крейзи-сноуп» тематическая вечеринка, - со скучающим видом поясняет Шерлок. – Не хотелось бы выделяться из толпы. Вредно для дела. Ты собираешься вставать?
- Сейчас.
Антея скрывается в ванной, а когда возвращается, видит Шерлока роющимся у неё в шкафу. Причём половина вещей уже выброшена на диван.
- Шерлок, ты…
- У тебя же должна быть хоть одна неофисная юбка, - бормочет он, кидая всё новые вещи.
- Прекрати!
– Что? Хочешь показать ему, что он идиот, - напряги воображение! Образ скромницы в их среде не сработает. Интеллектуальное развитие не то. А хлопать дверью нужно красиво, - Шерлок вручает ей короткую замшевую юбку и открытый топ. – Это подойдёт. Одевайся, время дорого. Я пока тебе обувь подберу.
- Не переворачивай всё ещё и там!
- Переживёшь.
…Сорок минут спустя из кэба возле клуба выходят двое гостей. Антея – без особого, правда, успеха – пытается одернуть юбку. Шерлок расплачивается с таксистом и, захлопнув дверь машины, собственническим жестом притягивает девушку к себе.
- Дёргаться перестань, - говорит он ей на ухо. – У тебя не те ноги, чтобы их прятать. И ты не похожа на девиц из ролика, снятого ночью. Не нагоняй тоску и улыбайся. Ты же умеешь.
От ладони на пояснице становится тепло. И хотя вся поза выглядит двусмысленно – колено Шерлока между её ног, отсутствие расстояния между его рёбрами и её грудью, - Антея всё-таки успокаивается, позволяя себе обнять человека, стоящего рядом с ней. Правда, с тем же успехом можно было обнять каменную статую – реакции ноль. Но всё же…
- Так-то лучше. Играй, Антея. В счастливую красотку, давно нашедшую себе нового бойфренда. Я подыграю.
Его голос звучит достаточно серьёзно, чтобы согласиться на предложенный план.
- Хорошо.
* * *

В «Крейзи-сноуп» грохочет музыка, выдавая заводной ритм. На давно облюбованных диванах развлекается компания парней с уже новыми девицами, на брудершафт накачиваясь спиртным. Далеко не трезвый Эл Вудс, подслеповато щурясь, тыкает Питера под локоть:
- Эй, глянь, Пит. Это не твоя малышка там зажигает?
Отрываясь от губ очередной Стейси, Питер Криспер поворачивается в указанном направлении и недоумённо хлопает глазами:
- Похоже, что да…
- А что за парень там с ней? – интересуется Макс.
- Первый раз вижу, - бормочет Питер, напряженно вглядываясь в сторону танцпола.
А посмотреть есть на что.
Вокруг Шерлока и сияющей Антеи уже образовался небольшой круг. Они лихо отплясывают заводной джайв, добиваясь потрясающей для впервые вставших в пару людей синхронности, пружиня и дразня публику. С акробатикой тоже порядок – кружить, поднимать в воздух, перекидывать через бедро Антею Шерлоку не составляет труда. Публика аплодирует на особо резких поворотах, поддерживая танцоров.
На очередной крутой вертушке музыка обрывается, и пара застывает в позе: партнёр придерживает девушку за талию, партнёрша закинула ногу ему на бедро. Под овации публики Антея выпрямляется, обнимая Шерлока и тихо говоря ему на ухо:
- Не знала, что ты танцуешь джайв.
- Вообще всю спортивно-бальную программу. Освоили с Майкрофтом на спор в четырнадцать лет, - он запускает Антею во вращение для традиционного поклона.
И в другую сторону – тоже.
Выразив почтение зрителям, оба одновременно замечают чрезвычайно раздражённого Питера Криспера с группой друзей.
Антея тихо ойкает. Шерлок притягивает её к себе.
- Дорогая, это и есть твой бывший? – произносит он достаточно громко, чтобы услышали все. – Правильно ты от него ушла. Вон там освободился столик. Пошли.
И, не убирая руки с талии девушки, ведёт её в один из свободных углов. После короткого диалога компания Питера идёт за ними, останавливаясь вплотную у Шерлока за спиной.
Сам Питер в опущенной вниз руке держит стакан с недопитым абсентом. Опрометчиво, потому что незаметно бросить в него капсулу сидящему вполоборота Шерлоку не составляет особого труда. Антея смотрит, как моментально растворяется разработка британских спецслужб… Как Питер – видимо, для храбрости – делает из стакана два глотка.
Шерлок усмехается, переплетая её пальцы со своими.
Затянувшееся молчание Пит нарушает возмущенным:
- Малыш, я не понял, что за дела? – и, не дождавшись ответа, добавляет: – Ты слышишь меня? Кто это такой?
- Дама не желает с вами общаться, - чуть повернув голову, сообщает Шерлок.
- А ты вообще заткнись! С тобой у нас будет особой разговор.
- Неужели? Что, устроите драку с вызовом полиции? Вперёд. Инспектор как раз жаловался, что в наркоотделе недовыполнен план.
- А причём тут… - пытается влезть снятая Элом на эту ночь полуголая брюнетка.
- Ваши дружки под крэком. Все трое. Приглядитесь: расширенные зрачки, покрасневшие расчёсанные запястья. Проблемы с речью. Следы белого порошка у двоих возле ноздрей, у третьего же… - Шерлок хватает Макса за руку чуть ниже локтя, заставляя болезненно поморщиться. – О, кое-что посерьёзнее. Спидбол?
- Что? – вырывается у Антеи.
- Смесь кокаина с героином. Довольно опасная штука, но для кого-то эффект качелей того стоит, верно?
- Пойдём отсюда, - Макс вырывает руку и обращается к Питу. – Ты же видишь, он явно из копов.
- То, что он тут наплёл…
- …И учитывая очевидную наркотическую зависимость, - продолжает Шерлок свою мысль для Антеи. – Импотенция твоего бывшего стала закономерным итогом.
- Что ты сказал?! – с рёвом замахивается на него Питер… И принимается отчаянно вырываться, попав в крепкий захват остановивших его друзей.
- Пит, это что, правда? – очередная Стейси большими глазами смотрит на него. – Ты…
- Да врёт он всё!
- В самом деле? – развалившись на стуле Шерлок, барабанит пальцами по столу. – У меня другие сведения на этот счёт.
- Что тут происходит? – к намечающейся разборке поспевает служба охраны клуба.
- Совершенно ничего, - Эл, как самый здравомыслящий, оттаскивает Питера от стола. – Идём, Пит. Займёмся нашими крошками. Правоту лучше доказывать в привате, а?
Поупиравшись ещё немного, Пит соглашается.
- Ты прав, идём. Девочки, за мной!..
Проводив их взглядом, Шерлок говорит Антее:
- Я на десять минут отлучусь. Свидетель ждёт. Не скучай.
Антея благодарно кивает, собираясь заняться очередной до конца не пройденной игрой.
* * *

Продолжение - в комментариях.

@темы: категория: гет, персонаж: майкрофт холмс, рейтинг: r, персонаж: "антея", работа: арт, канон: Sherlock BBC, работа: авторский фик, SH Tandem Midi Fest, жанр: романс

---

Опрос!

[SH Tandem Fest]

Дорогие все. Назрел вопрос: стоит ли проводить второй тур минифеста, или все авторы и иллюстраторы увлечены миди и макси и не готовы распыляться?
Комментарии тоже приветствуются ))

ап: я так понимаю, что потенциально у нас-таки имеется несколько тандемов. когда завтра, 13 октября, начнется набор участников на 2 тур минифеста. закончится набор 22 октября, а уже 22 ноября мы будем выкладывать готовые работы.
есть другие предложения, вопросы?

запись создана: 10.10.2012 в 21:36

Вопрос: Второй тур SH Tandem Mini Fest?

1. Я автор и буду участвовать		5	(11.36%)
2. Я иллюстратор и буду участвовать		2	(4.55%)
3. Я автор и не буду участвовать		7	(15.91%)
4. Я иллюстратор и не буду участвовать		0	(0%)
5. Я читатель, я всегда за! )		30	(68.18%)
Всего:		44

@темы: [mod-post], SH Tandem Mini Fest

---

[SH Tandem Fest]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Regis]

Тандем: Regis и sharonalee

Название: О том, как мы подходим друг другу
Автор: leon_tristan
Ссылка на оригинал: The Way We Fit
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Переводчик: Regis
Иллюстратор: sharonalee
Бета переводчика: KaterinaAvg
Бета иллюстратора: amguz
Техника иллюстрации: коллаж
Категория: слэш
Жанр: флафф, легкий юмор, ангст
Пейринг: Моран/Мориарти
Рейтинг: PG
Размер: 1830 слов в оригинале
Дисклеймер: все чужое, кроме Морана
Предупреждения: смерть персонажа
Комментарии переводчика: в тексте есть пара строчек из песни Kesha "Your Love Is My Drug". Перевод их тоже на моей совести.

1.

Себастьян лежал, растянувшись на диване, и читал газету. Когда громкие проклятья заглушили шум телевизора, на его губах появилась улыбка.

− Что это за хрень?

Он принял сидячее положение, свернул газету, положил ее на пол и широко улыбнулся Джиму. – Я нашел по пути домой и подумал, что тебе может понравиться.

− Понравиться? – Джим сморщил нос, брезгливо глядя на подарок, который держал двумя пальцами вытянутой руки. – Как тебе пришла в голову такая безумная мысль?

Себастьян нахмурился и встал. В несколько шагов он пересек гостиную и осторожно забрал подарок у Джима, который тут же разжал пальцы и вытер их о плечо Себастьяна.

− Я просто решил, раз тебе нравится все мертвое, – пробурчал Себастьян, прижимая к груди отвергнутый дар. Джим закатил глаза и направился к дивану. Под пристальным взглядом Себастьяна он наклонился и поднял с пола газету.

Раскрыв ее, Джим развалился на диване.

– Мне нравятся мертвые, когда они находятся за пределами моей квартиры. – Он фыркнул. – И преимущественно люди.

Себастьян посмотрел на дохлую лягушку в своих руках и вздохнул.

Попытка номер четыре: провалилась.

2.

− Алло?

− Привет.

− Себастьян. Что тебе нужно?

− Ничего. Просто решил позвонить и узнать, что ты делаешь.

− Я жду, когда вы, идиоты, принесете мне голову политика.

− О, точно. Смит как раз работает ножовкой.

− А ты не думаешь, что должен, я даже не знаю, делать свою часть работы? Следить, чтобы никто вдруг не пришел и не вышиб вам мозги?

− Чем собираешься заняться потом?

− Какого хера… Спроси меня об это позже, Себастьян. Когда принесешь мне голову.

− Здорово, это звучит как план. А что на тебе надето?

− Себастьян?

− Да, босс?

− Если ты не вернешься к работе прямо сейчас, я прикажу Смиту принести мне и твою голову тоже.

− Понял. Ладно. Скоро увидимся.

Попытка номер двадцать три: провалилась.

3.

− Что за хуйня тут происходит?

Себастьян широко улыбнулся и протянул руку к своим переносным колонкам. Он немного прибавил громкости, глядя, как окно над ним открывается. Оттуда высунулась голова Джима. Тот обвел диким взглядом всю улицу, прежде чем посмотреть вниз.

− Моран?

Себастьян помахал ему.

− Какого черта ты творишь?

Себастьян нахмурился и убавил звук. – Что?

Джим закатил глаза и медленно досчитал до трех. Потребуется слишком много сил, чтобы поднять тело Себастьяна вверх по лестнице, а потом еще и маленький телевизор, который ему так хочется швырнуть вниз.

– Лучше бы тебе иметь чертовски хорошую причину для всего этого, − сказал он, жестом показав на колонки.

− Я видел такое в кино, − прокричал в ответ Себастьян.

Может, ему стоит позвонить Брауну, чтобы тот помог с телом. Браун доберется сюда минут за двадцать, если поторопится.

− Выруби это дерьмо; ты привлекаешь к себе внимание, − прокричал Джим в ответ, глядя на женщину с коляской на другой стороне улицы, передвигающуюся медленной шаркающей походкой. Она поймала его взгляд и тотчас ускорила шаг. − Сейчас же, Себастьян.

Себастьян тяжело вздохнул и потянулся к выключателю на колонках. Джим исчез в квартире и захлопнул за собой окно. Себастьян грустно запихнул свой айпод и колонки в рюкзак. Поднимаясь вверх по лестнице, он громко пел:

Пусть болтают, мне плевать,
Кайф не дам себе ломать.
И меня все устроит,
Ведь оно того стоит.

Попытка номер тридцать семь: провалилась.

4.

− Себастьян?

Себастьян перевернулся на спину, и чуть подтянувшись вверх, устроился на своих локтях. Он посмотрел на Джима через всю комнату. Тот стоял в дверях спальни в полотенце, обернутом вокруг талии и с одежным чехлом в руке.

− Это не мой. – Джим перевел взгляд с чехла на Себастьяна, растянувшегося на полу. – Где мой костюм?

Себастьян принял более удобную позу, теперь он сидел на полу. − Я достал тебе новый для сегодняшнего вечера. Ты говорил, что это важно.

− Мой костюм был новым.

− Этот выглядит еще лучше. Его сестра будет висеть на тебе весь вечер, – слегка отстраненно заметил Себастьян, его отвлекала капля воды, медленно скатывающаяся по шее Джима. – И его жена. И, скорее всего, его ассистент.

− Его ассистент − мужчина.

− Вот именно.

Джим посмотрел на костюм в чехле и пожал плечами.

– Ну, если ты так считаешь, − сказал он, и, повернувшись, пошел в свою спальню.

− О, еще как считаю, − прошептал себе Себастьян, не сводя с Джима пристального взгляда, пока тот не исчез в дверях. Тогда он резко откинулся назад, голова при этом с глухим стуком ударилась об пол. Закрыв глаза, он сосредоточился на ноющей боли в затылке.

− И, Себастьян?

Он приоткрыл глаза, бросив косой взгляд в сторону двери.

− Если ты не вернешь мой новый костюм, я вырву у тебя три зуба.

Себастьян провел языком по зубам и вздохнул. Потом снова закрыл глаза и еще раз приложился головой об пол.

Попытка номер сорок один: провалилась.

5.

Джим был зол, как собака. Он сильно потянул за поводок, пытаясь осадить пса, размерами больше похожего на лошадь. Пес бросил на него свирепый взгляд, на который Джим ответил аналогичным, полным неприкрытой ярости.

− По крайней мере, дождь еще не начался, − непринужденно заметил Себастьян. Он шел рядом, засунув руки в карманы куртки, воротник ее был высоко поднят, защищая от колючего ветра. – И на том спасибо, да?

Джим согласно буркнул что-то неразборчивое, весь сосредоточенный на том, чтобы не дать собаке перетащить его на проезжую часть. Маленькая девочка, что шла по тротуару перед ними, быстро перешла дорогу, со страхом глядя на злющего пса. Джим посмотрел на это и беспомощно пожал плечами.

Вот уж правда, и на том спасибо.

Большая рука легла поверх его руки. – Дай мне, − мягко сказал Себастьян, и взялся за поводок. Джим легко уступил, и стал массировать затекшее запястье, в то время как Себастьяну, намотавшему поводок на руку, хватило одного рывка, чтобы приструнить обнаглевшего пса.

Джим посмотрел, как Себастьян управляется с собакой и обиженно насупился. Конечно, рядом с этим длинным мерзавцем пес сразу же присмирел. По-прежнему мрачный, Джим засунул руки глубоко в карманы пальто.

Тут сильная рука обняла его за талию, и он оказался притянут к Себастьяну. Рядом с ним было уютно и безветренно. Он опустил глаза, почувствовав, как губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Поймав себя на этом, он нахмурился.

− Отвали, − буркнул он, пихнув Себастьяна локтем под ребра и отстраняясь.

Попытка номер сорок шесть: провалилась.

+1.

Себастьян зашелся в жутком кашле. Джим сочувственно хмыкнул и ухватил своего снайпера за талию еще крепче. Он помог Себастьяну доковылять до стены, поддерживая, пока тот тяжело не привалился к ней.

– Ох, Себ, – пробормотал Джим, его рука скользнула под рубашку Себастьяна, и пальцы крепко ухватились за бедро. Себастьян рассмеялся и оперся на руку Джима. – И что мне теперь с тобой делать?

Себастьян снова закашлялся, Джим быстро схватил его и второй рукой, придерживая и не давая сползти на пол.

– Уверен, ты что-нибудь придумаешь. – Слова прозвучали гораздо медленнее, чем должны были, и это заставило Джима нахмуриться.

– Мне нравилось, что в моей команде есть кто-то, умеющий пользоваться мозгами, – сказал Джим, его пальцы на боках Себастьяна чуть подрагивали. – Ты даже заявления об уходе не написал. А должен бы еще и отработать.

– Прости, – кашель, – две недели, да?

Джим кивнул. – Да, две недели. Он бросил взгляд на грудь Себастьяна. – Боюсь, что ты не продержишься так долго.

– Ну что ж, – пробормотал Себастьян, его слова становились неразборчивыми. Руки дрожали, но он все равно положил их на талию Джима, и оставил так, по-прежнему тяжело приваливаясь к стене. – Было весело, пока было. – Он громко вздохнул, по телу пробежала дрожь.

Пальцы Джима впились в его бедра. – Да, – он сделал шаг вперед. – Но все же, я надеялся, что буду тем, кто тебя прикончит, – прошептал он, придвинувшись еще ближе и прижавшись к Себастьяну всем телом. Себастьян обмяк, и Джиму пришлось чуть подвинуться, чтобы удержать его.

Себастьян рассмеялся. – Ты сделал это давным-давно. – Он опустил голову, прижавшись лбом к плечу Джима. – Миг, когда я увидел тебя, стал для меня началом конца.

Джим рассмеялся в ответ, но смех получился заметно натянутым. – Ты заставляешь меня краснеть.

Рука погладила Джима по щеке. – Лучше так, чем заставлять тебя плакать, – мягко произнес Себастьян, не поднимая головы с плеча Джима. Он дал своей руке безвольно упасть, пальцы ее были влажными, и вновь зашелся в приступе кашля, дрожь, сотрясавшая его тело, передавалась и Джиму.

Джим тяжело сглотнул, стоя к нему так близко, что кровь пачкала его пиджак. Себастьян поднял голову и безучастно посмотрел Джиму в глаза. – Я тебя всего замараю кровью.

Джим покачал головой. – Это не важно. – Он хмыкнул. – У меня в шкафу все еще висит тот дивный костюм, который ты достал мне для дела Джексона.

– Мне он нравился. Наденешь его на мои похороны, ладно?

Джим улыбнулся. – У тебя не будет похорон.

Себастьян улыбнулся в ответ и вдруг резко закрыл глаза. Он сделал вдох, пытаясь унять дрожь, прежде чем открыть их снова.

– Сделай мне приятное, соври сейчас.

Джим рассмеялся и кивнул. – Ладно. Да, я надену его для тебя.

Себастьян вновь закрыл глаза. – Отлично. А меня наряди в джинсы, те, которые темные.

– И в красную рубашку.

Себастьян глубоко вдохнул сквозь стиснутые зубы. – Да, и в красную рубашку. А мой армейский жетон можешь оставить себе, – его грудь тяжело вздымалась.

Джим поднял руку и провел пальцами вверх по цепочке, висящей на шее Себастьяна. Оставил руку на его затылке. – Конечно.

– И еще одно, – сказал Себастьян, не открывая глаз.

– Да?

Себастьян наклонил голову вперед, и на мгновенье прижался губами к губам Джима, так и не открыв глаз. Отстранившись, он снова откинул голову к стене и затрясся от смеха. – Ты совершенно не понимаешь намеков.

– Так вот почему ты ронял попкорн мне на колени в кино, – неловко пошутил Джим, его руки начали дрожать. – А я-то думал, ты просто растяпа.

Себастьян сделал глубокий вдох. И еще один. И еще. Его руки безвольно свисали по бокам и единственное, что удерживало его в стоячем положении – это Джим, прижимающий его к стене.

– Никогда не замечал раньше, – произнес Джим, как будто про себя.

– Чего?

Усилие, с каким было произнесено это слово, заставило что-то сжаться в груди Джима. Он еще крепче ухватил Себастьяна за шею и за бедро. – Что мы подходим друг другу. – Он рассмеялся. – Уверен, если бы ты мог поднять руки и обнять меня, было бы очень удобно. Идеально. И рост у тебя хороший. Такой, какой нужно. Как я мог не замечать этого раньше? Ты просто должен действовать более прямо в таких делах, Себастьян. – Он все продолжил говорить, несмотря на то, что в ответ уже некоторое время не было никакой реакции, а грудь Себастьяна больше не двигалась. Джим сглотнул. – Более прямо в следующий раз, Себ.

Попытка номер шестьдесят три: удалась.


---------------------
Бонус от иллюстратора. Обоя.

@темы: рейтинг: pg, персонаж: джим мориарти, персонаж: себастьян моран, SH Tandem Mini Fest, категория: слеш, работа: перевод, канон: Sherlock BBC, жанр: ангст, жанр: юмор, жанр: флафф

---

Перевод "Просто продолжай дышать"

[Kimi Riko]

Тандем: Kimi Riko и MadAlena Mor

Название: "Просто продолжай дышать"
Автор: Аноним
Ссылка оригинал: Gun and Rubble
Переводчик: Kimi Riko
Иллюстратор: MadAlena Mor
Бета: Чёрный Властелин и Neurocyte
Техника иллюстрации: графика. Бумага, тушь.
Категория: слэш
Жанр: АУ по отношению ко второму сезону, ангст (?), романс
Пейринг: Шерлок/Джон
Рейтинг: PG-13 (R?)
Размер: 3704 слов
Дисклеймер: иллюстрация - дело рук иллюстратора. Перевод - переводчика. А герои принадлежат создателям сериала и А.К.Дойлю.
Саммари: написан на заявку: "После взрыва Джон оказался завален обломками. И теперь он медленно умирает. Шерлоку необходимо удерживать Джона в сознании, пока помощь не подоспеет".
Комментарии переводчика: 1. к сожалению, у данного прекрасного произведения не получилось найти автора. Если кто знает - напишите, и мы обязательно с ним свяжемся!
2. Все тапки - на вине переводчика. Беты пытались предупредить, но на некоторых местах переводчик упирался рогом в стенку и не давал поправить

Похоже, он ударился головой...

Похоже, он ударился головой.

Думать тяжело, а это обычно означает, что голова повреждена. Должно быть больно — он помнит, что головная боль была, когда он впервые очнулся, но сейчас он ее не ощущает.

Ничего, боль во всех остальных частях тела с лихвой это компенсирует. А может быть, на самом деле голова и болит, но он не замечает этого на общем фоне.

Когда он старается собраться с мыслями, то все же волнуется — из-за тумана в голове, пусть боль и незначительна. Джон пробует восстановить более четкую картину, но, попытавшись определить все травмы, понимает, что на самом деле не хочет углубляться. Или попросту не может.

По крайней мере, он помнит, как оказался здесь. Он помнит более чем достаточно. И может даже воспроизвести в памяти, как это происходило: Шерлок целился в Мориарти, затем направил пистолет на бомбу. Джон следил за рукой Шерлока, ожидая характерного движения перед спуском крючка. Дождавшись, Джон в тот же миг бросился к Шерлоку — успевая сразу после выстрела толкнуть его, чтобы они оба упали в бассейн. Чтобы нырнуть и опуститься на дно. Вода амортизировала бы взрыв и на глубине их бы не придавило кусками обрушивающегося потолка.

Но у него не получилось. Взрыв был не таким сильным, как он рассчитывал: вероятно, Мориарти положил не так уж много Семтекса в бомбу (знал ведь, что сам будет рядом) — но здание не оправдало надежд Джона на прочность. Его ногу придавило обломком, остановив буквально в дюймах от бассейна. Он пихнул Шерлока, направляя его вперед. Последнее, что Джон помнит — как откатился в сторону, спасаясь от обломков рушащегося потолка, проклиная себя за то, что катится все дальше от воды, хотя должен был двигаться к ней. Но он совсем не мог уберечься. Он помнит... да, боль, что-то ударило его по голове, а затем ничего.

Когда он очнулся, то услышал Шерлока, копающегося в завалах и зовущего его по имени. Джону удалось ответить, и Шерлок нашел его, но не смог вытащить. Развалины были слишком тяжелыми и опасными, и все, что Шерлок cмог сделать — это освободить его голову, левое плечо, руку и часть груди.

Его тело было полностью погребено под обломками здания. Джон очутился в ловушке. Все болело, теперь даже голова, чему Джон был частично рад: по крайней мере, он чувствует свои конечности. Он не был парализован. Он не мог двигаться из-за давящего на него веса и боли, но способен был немного пошевелиться — достаточно, чтобы знать, что ноги слушаются.

Его живот и ноги оказались зажаты под тяжестью бетона. Он мог дышать — что хорошо, хотя и возникала боль в ребрах, когда он пытается сделать слишком глубокий вдох. Джон мог двигать шеей и руками достаточно свободно, только это было больно и быстро изматывало. Он вывихнул правое плечо, но сумел вправить его о кусок бетона.

Джон скрыл от Шерлока самое худшее — теплая жидкость непрерывно текла вниз по его ноге. Они были в бассейне, его брюки промокли, и он не знал, насколько сильно ранен, но он терял кровь. Он истекал кровью и понимал, что чем дольше скорая добирается до них, тем меньше у него шансы выжить.

После того, как они поняли, что не справятся вдвоем, Шерлок оставил его на несколько минут, чтобы вызвать помощь, позвонив из телефона в раздевалке. Мобильный Шерлока приказал долго жить, мобильный Джона — остался вместе с его курткой у Мориарти. Которого нигде, конечно, не наблюдалось, как можно было ожидать.

Когда Шерлок вернулся, то сел рядом с Джоном, взял его за руку и стал говорить. О спасателях, которые придут им на помощь, о том, что они приедут совсем скоро, а потом уже ни о чем, просто говорить, чтобы Джон не засыпал.

И Джон ценил это, потому что ему это было необходимо. Он должен был бодрствовать, находиться в сознании, если он хотел выжить. Но боль затмевала разум, мешала сосредоточиться на чем-нибудь кроме чертбольноловушкаловушкаловушканемогудвигатьсянемогудышать. Так что он усиленно концентрировался на голосе Шерлока, чтобы не паниковать и не терять сознание. На голосе, на руке, удерживающей его, и на пистолете в своей другой руке. Джон нашел его, когда потянулся правой рукой под щебнем, пытаясь выяснить, сколько места у него есть. Коснувшись кончиками пальцев оружия, он инстинктивно схватил его и теперь был не в состоянии отпустить.

Отчасти это срабатывало. Голос Шерлока тек сквозь него, Джон фокусировался на звуке, интонациях, но не на словах. Может быть, ему помогло бы, если бы он действительно старался слушать?, что говорит Шерлок.

— Почему? — спрашивает Шерлок. — Почему ты сделал это? Я не понимаю, Джон, ты же был рядом со стеной. Это внутренняя капитальная стена — самое безопасное место во время землетрясения, которое мало чем отличается от взрыва по динамическим воздействиям. Стена осталась стоять, ты мог бы быть там, в стороне от обвала потолка. Или дверь… дверь была справа, ты мог бежать. Ты заведомо рисковал, кидаясь к воде и сталкивая меня в бассейн, ты мог броситься из зала до того, как я спущу курок, убежать и...

— Ты сам бы прыгнул в бассейн? — спрашивает Джон.

Шерлок моргает, глядя на него, очевидно, сбившись с мысли:
— Я… — начинает он, затем неохотно продолжает: — Я не думал о том, какой вариант действий будет лучшим. Я предполагал несколько…

— Вот именно, — говорит Джон. — И пока бы ты предполагал, ты бы подорвался. Или тебя завалило бы. Даже твой мозг соображает не настолько быстро, чтобы опередить взрыв. К счастью, я не думаю. Я действую, — Джон хмурится, потому что это не совсем правда.

С другой стороны, это правда, не так ли? Ладно, у него сейчас небольшие трудности с мыслительным процессом.

— К счастью? — повторяет Шерлок. — Джон. Возможно, ты не вполне отдаешь себе отчет, где ты сейчас, но…

— Поверь мне, Шерлок, я полностью отдаю себе отчет, — говорит Джон, снова перебив Шерлока. Шерлок ненавидит это — Джон знает, но сейчас чувствует себя вправе делать все, что захочет. И Шерлок, заостряющий внимание на ситуации, рушит его план концентрироваться только на голосе, поэтому он закрывает глаза и для уверенности крепче сжимает пистолет. — Я всего лишь военный врач, Шерлок. Бывший военный врач. От меня есть тот или иной толк, но я не являюсь кем-то особенным. Ты? Мир нуждается в тебе. Таких как ты больше нет. Единственный в мире консультирующий детектив.

— Никогда не думай так, — отвечает ему Шерлок. — Никогда. Ты самый интересный человек, которого я когда-либо встречал. Таких как ты больше нет.

Голос Шерлока был мягким и серьезным, с оттенком того, что Джон назвал бы отчаянием. Джон задается вопросом, под стать ли сейчас выражение лица Шерлока: кажется ли он открытым и немного беззащитным, что Джон наблюдал всего несколько раз, замечая его настоящие чувства. Он жалеет, что не может открыть глаза, чтобы проверить. Это было бы приятно, думает он, увидеть настоящего Шерлока, что-то чувствующего Шерлока (даже если это и крайний случай, когда Джону пришлось надеть жилет смертника), прежде чем он умрет. Пока он умирает. Но Джон не может поднять веки, как бы он ни старался. По крайней мере, он все еще слышит голос Шерлока. Ему достаточно, что это будет последним, что он услышит.

Его должно было бы волновать, что вместо «если умрёт» он начинал думать «когда умрёт». Предполагалось, что он боец. Но он уже добился того, за что боролся: с Шерлоком все в порядке. Шерлок пройдет через это, и прямо сейчас он не нуждается в Джоне. Мысли Джона слишком путаются, чтобы он мог подумать о будущем, и он слишком устал, чтобы беспокоиться о принятии неизбежного.

— Спасибо, — тихо произносит Джон.

— За что? — растерянно спрашивает Шерлок.

Джон уже не уверен. Секунду назад он знал, а сейчас не мог вспомнить. Или, может быть, он помнил, просто не мог думать достаточно ясно, чтобы выразить это словами:
— Не знаю, — наконец говорит Джон. — За то, что спас меня.

Шерлок недоверчиво хмыкает:
— Полагаю, ты признаешь, что часто бывало и наоборот.

Джон начинает качать головой, но затем останавливается, потому что это было плохой идеей. Теперь он полностью сбивается с мысли, и все что он может, это возразить:
— Ты спас меня первым. Видимо, я тебя спасаю в последний раз.

— Джон, — встревоженно роняет Шерлок.

— Все хорошо, — говорит Джон, в заверение своих слов сжав его руку. — Лучше я, чем ты.

— Нет, — отрезает Шерлок со злостью и болью в голосе, и это заставляет Джона поражённо открыть глаза.

Мучительно сжатые губы, глаза горят лихорадочным огнём. Одна сторона лица в крови, и доктор в Джоне пытается оценить повреждения, но у него получается не намного удачнее, чем с собственными травмами. Он даже не может понять, откуда кровь.

— Да, — отвечает Джон, потому что ему это важно. Если он должен умереть, то сначала он должен удостовериться, что Шерлок знает, что он не сожалеет об этом. Он бы ещё сто раз сделал то, что сделал, если бы это защитило Шерлока.— Я предпочёл бы умереть сам, чем допустить, чтобы ты погиб. Ты можешь идти вперёд, — конечно, просто так Джон не смог бы говорить это Шерлоку, эти вещи из разряда Того, Чем Джон Не Делится с Шерлоком, но он считает, что это имело значение в прошлом. — Тебе придётся быть осторожнее без меня и моего пистолета, но раньше ты справлялся.

Шерлок качает головой до того, как Джон заканчивает свою речь:
— Я не могу, — тихо говорит он. — Я не могу вернуться к тому, что было раньше, без тебя. Не проси меня об этом, — под конец он почти умоляет, но потом неожиданно начинает сердиться. — Это несправедливо. Ты не можешь проникнуть во все сферы моей жизни, а потом просто уйти, даже без спроса.

Джон хихикает прежде, чем успевает остановить себя, хотя он моментально сожалеет об этом и морщится от боли:
— И ты говоришь о вещах, которые делают без спроса.

— Это не означает, что ты можешь умирать, — резко отвечает Шерлок. — А теперь — не разговаривай. Медики скоро приедут, просто продолжай дышать.

Шерлок сказал это таким же тоном, которым обычно говорил: «Джон, дай мне ручку» и «Джон, телефон», и «Джон, сделай глоток и расскажи, что ты чувствуешь», и это заставляет Джона нежно улыбаться. И это также заставляет его хотеть слушать, но он не совсем уверен, что сможет.

— Я солгал, — вместо этого произносит Джон.

— Что? — переспрашивает Шерлок.

— Я назвал не все причины, почему я оттолкнул тебя, а не убежал. Точнее, не назвал самую главную, — проговорил Джон. Он уже сказал слишком много и собирается сказать еще больше, но уже не может остановиться. — Не мог бы жить в мире с собой, если бы с тобой что-то случилось, а я ничего не сделал, чтобы остановить это. Не сумел бы жить в мире без тебя, Шерлок.

Шерлок долго молчит. Возможно, не так долго, как казалось Джону, но без голоса Шерлока и разговора, на которых он концентрировался, он снова начинает возвращаться к мыслям о боли, тяжести, вкусе крови во рту, пониманию, что он в ловушке, что не может дышать и, похоже, навсегда останется здесь.
Наконец Шерлок говорит:
— И ты еще просишь меня жить в мире без тебя.

— Есть разница, — отвечает Джон.

— Какая разница? — в ответ спрашивает Шерлок.

Джон глазеет на него, потому что... ух. Идиот. Очевидно же, что Шерлок спросил бы «какая», и теперь Джон должен ответить. И здесь он собирается быть честным, абсолютно честным, потому что не знает, как быть иначе. Да и есть ли лучшее время для абсолютной честности, чем то, когда не знаешь, переживешь ли следующие несколько минут?

Это происходит с ним, он возвращается от «если» к «когда», хотя сам не знает, почему. Боль не становится сильнее, скорая помощь еще не приехала, его голова не прояснилась. Словно он ждет чего-то, неизвестно за что держится. Даже если он не знает, за что — какая-то часть его чувствует.

— Я люблю тебя, — спокойно признается Джон.

Он не осознает, что между вопросом Шерлока и его ответом была такая длинная пауза, что детективу было их не связать, пока Шерлок не глядит на него изумленно и не переспрашивает:
— Что?

— Вот в чем разница, — поясняет Джон. — Потому что я люблю тебя.

— Ах, — проговаривает Шерлок.

А затем он снова затихает, и Джон вынужден сжать руку Шерлока и пистолет, потому что он не может терпеть тишину снова. Ему необходимо на чем-то фокусироваться, даже если это Шерлок, снова объясняющий, что женат на своей работе.

Шерлок смотрит на их руки, затем перемещается так, что переплести пальцы:
— Тогда нет разницы.

— Шерлок? — переспрашивает Джон, потому что не совсем уверен в том, что услышал.

— Это не может быть разницей. Ты не можешь жить в мире без меня, а я не могу жить в мире без тебя по той же самой причине.

Джон пытается осмыслить это, но единственное, что он может сейчас сказать, это:
— Я действительно хотел бы поцеловать тебя прямо сейчас.

— Как жаль, — тянет Шерлок. — Я не исполню твоего последнего желания. Не собираюсь целовать тебя, если никогда не смогу сделать этого снова.

— Это не последнее желание, Шерлок. Это даст мне продержаться, пока медики едут, — отвечает Джон.

— А если ты ошибаешься? — понизив голос, спрашивает Шерлок. — Что если я поцелую тебя, а ты оставишь меня? — прямо сейчас он кажется полностью потерянным, а в его глазах появляется что-то беспомощное.

Это заставляет сердце Джона замереть, и внезапно он не думает о боликамняхловушке, он не думает о «если» или «когда», он думает о «никогда». Его голова проясняется достаточно, чтобы увидеть будущее, и он цепляется за него.

— Я не оставлю тебя, — отвечает Джон.

Шерлок наклоняется, чтобы внимательно посмотреть ему в глаза:
— Ты обещаешь?

Рука Джона напрягается вокруг оружия, и, приготовившись к боли, он поднимает ее. Он устраивает ее на своей груди и продвигает вперед, так далеко, как может, сквозь пространство между большим куском бетона и свои левым плечом. Получается не очень далеко, но достаточно, чтобы, когда он протянет левую руку и схватит Шерлока, то сможет дотянуться, обхватить и потянуть оставшуюся часть наружу. Теперь он может услышать тихий вой сирен, и, хотя он понимает их назначение, его мозг полностью сфокусирован на Шерлоке.

— Твой пистолет? — спрашивает Шерлок подчеркнуто бесцветным тоном, который он использует, когда смущен, но не хочет показать этого.

— Дай руку. Левую руку, — добавляет Джон, когда Шерлок протягивает правую.

Шерлок повинуется, и Джон дважды проверяет предохранитель и переворачивает пистолет вверх тормашками.

— Обещаю, — говорит Джон и толкает пистолет вперед, скользя по левому безымянному пальцу спусковой скобой.

Шерлок хмурится и неохотно произносит:
— Я не понимаю.

— Ты что, не распознал обручальный пистолет? — спрашивает Джон.

Лицо Шерлока светлеет, почти так же, как когда он замечает что-то очень интересное в деле, за исключением голода во взгляде, которого Джон никогда раньше не видел. За исключением желания. Тепло заполняет грудь Джона, частично вытесняя боль:
— Ты удивительный, — выдыхает Шерлок, губами почти касаясь губ Джона. — Мой замечательный безумный доктор.

Он целует уголок рта Джона, и Джон пытается повернуть голову, чтобы поймать поцелуй и сделать его полным, но вытаскивание оружия из-под обломков потребовало слишком много сил, и все что Джон может — это просто лежать.

— Следующий поцелуй должен быть лучше, — тихо бормочет Джон.

— Ты все еще хочешь этого? — спрашивает Шерлок.

— О Боже, да,— отвечает Джон. — Правда, ты должен проигнорировать то, что я только что сказал и вместо этого поцеловать меня прямо сейчас.

— Верно подмечено, — отвечает Шерлок и целует его.

Джон не может сделать того, что хочется: переместить свою руку на шею Шерлока, запустить пальцы в его кудри или хоть как-то подвинуть голову. Но он может вернуть поцелуй, немного приоткрыв рот, чтобы щелкнуть языком нижнюю губу Шерлока, прежде чем сжать ее зубами и мягко всосать.

Шерлок издает звук, низко звучащий в его горле, почти ноющий, и Джон хочет продолжить делать это, чтобы снова услышать этот звук. Но он позволяет губам Шерлока двигаться, тяжело дыша в его рот, потому что его ребра повреждены и он едва может дышать.

Они молчат, пока Джон пытается удержать поцелуй и остаться в сознании.

— Медики и спасатели уже здесь, — наконец говорит Шерлок, и Джон понимает, что может услышать крики снаружи. — Уже некоторое время, — продолжает Шерлок. — Из того, что я могу разобрать, они определяли стабильность здания, прежде чем позволить медикам войти. Но теперь они входят.

От облегчения Джон едва не теряет сознания:
— Останься со мной, — говорит он, пока еще может ворочать языком. — По пути в больницу.

Шерлок смотрит на него, как на идиота:
— Естественно.

— Я могу уснуть, — предупреждает Джон.

— Хорошо, — отвечает Шерлок.

— Я проснусь, — добавляет Джон.

— Да, — взгляд Шерлок опускается на пистолет, который все еще на его пальце. — Ты обещал.

— И ты веришь мне? — выдавливает Джон, но до того, как Шерлок может ответить, комнату наводняют люди.

Спасатели и медики активно действуют, оценивая ситуацию. Джон знает, что безопасное извлечение из-под обломков требует определенного времени. Также он знает, что не слишком долгого. Уверенный в этом, он отключается, когда парамедики склоняются над ним и пытаются отодвинуть Шерлока настолько, чтобы следить за состоянием раненого во время разбора завалов. Он запоминает мелькнувшую на краю сознания мысль: не заставляйте его отодвинуться слишком далеко, но не уверен, что сможет облечь ее в слова прежде, чем провалится в темноту.

Когда Джон приходит в себя, его голова все еще в тумане, но на этот раз не от боли. Восхитительная свобода от болевых ощущений потрясает его так, что он резко просыпается. Он открывает глаза и мгновенно осознает, где находится. Больница. Больничная кровать. Капельница. Кардиомонитор. Голос Шерлока, зовущий его по имени. Прикосновение пальцев к руке с капельницей.

Джон расслабляется и оглядывается, когда замечает Шерлока, сидящего рядом. Одна рука Шерлока крепко удерживает его руку, а вторая крепко сжимает пистолет Джона. Он в нормальной одежде, и нет никаких признаков того, что он ранен. Однако Джон замечает край синяка на его шее, большей частью скрытого под рубашкой.

— Привет, — произносит Джон.

Шерлок улыбается — открыто, беспечно, счастливо, и у Джона перехватывает дыхание.

— Ты в порядке? — продолжает Джон. — Тебя обследовали, да?

Шерлок закатывает глаза:
— Да. И отпустили. Ты был без сознания два дня.

Джон гримасничает:
— Насколько плохо было?

— Ты потерял много крови, — отвечает Шерлок. — Тебе сделали переливание. Девятнадцать швов на правом боку, четырнадцать на правой ноге. Ты сломал несколько ребер, правую лодыжку. Серьезные ушибы. Они сказали, что также были признаки вывиха плеча, но оно уже было вправлено. Ты полностью выздоровеешь.

Джон кивает, рвано выдыхая. Могло быть хуже. Намного хуже.

— Я говорил тебе, что проснусь, — произносит он.

— Я верил тебе, — отвечает Шерлок, но затем хмурится. — Не знаю почему. Ты единственный, кому я всегда верю.

— Тогда это хорошо, — почти рассеянно бормочет Джон. — Ненавижу помолвки с кем-то, кто никогда мне не верит.

Шерлок шевелит рукой с пистолетом, привлекая внимание Джона:
— Откуда он у тебя здесь? – спрашивает Джон.

— Спрятал его от них, — говорит Шерлок. — Они его не получат.

— И ты его не сможешь получить, — мягко произносит Джон.

Шерлок морщит лоб, выражая что-то среднее между смущением и небольшой тревогой. Он пододвигает оружие ближе к себе, прижимая к животу:
— Он мой. Ты обещал.

— Нет, Шерлок, револьвер не твой. Револьвер просто символ. Это… — Джон поднимает свободную руку и кладет ее на левую сторону груди, поверх сердца. — Вот что твое.

Шерлок приподнимает бровь:
— Твой револьвер — это твое сердце?

— Замолчи, — бормочет Джон. — Ты пытаешься придумать лучшую метафору даже после того, как оказался погребен под щебнем и накачан морфином. Нет, не отвечай на это, я не хочу знать, что ты придумал. Кроме того, мы отошли от темы. В конце концов, и то, и другое служит твоим интересам.

Шерлок явно доволен услышанным, и Джон улыбается.
— Я могу потом получить свой револьвер обратно? — спрашивает Уотсон.

Шерлок меняется в лице, его довольный вид сменяется обиженной гримасой ребенка. Затем он переводит жалобный взгляд на револьвер:
— Ты не должен был делать мне предложение с ним, если хотел получить его обратно.

Джон переплетает их пальцы:
— Я все еще твой, Шерлок. Так долго, как ты захочешь.

Шерлок возвращает ему теплый взгляд:
— Всегда.

— Тогда навсегда. Только мне нужен мой револьвер, чтобы быть уверенным, если что-то произойдет, — отвечает Джон.

Обдумав это, Шерлок кивает:
— События разворачиваются лучше, если у тебя револьвер.

— Я могу достать тебе что-нибудь другое, — взамен предлагает Джон. — Мечи, если они тебе нравятся. Или боксерские перчатки.

— Обручальные боксерские перчатки, — веско говорит Шерлок.

— Или мы могли бы быть полностью сумасшедшими и купить кольца, — говорит Джон.

Шерлок раздумывает об этом:
— А я смогу при этом все равно получить свои меч и перчатки?

— Конечно. Ты можешь получить все, что захочешь, — говорит Джон и подразумевает именно это. Полностью. Он начинает смеяться, когда понимает это.

— Что? — спрашивает его Шерлок.

— Просто… у нас не было секса, мы едва поцеловались — и уже обручены. Но когда я обещал тебе что угодно, именно это я и имел в виду, — говорит Джон.

Шерлок хмурится:
— Это… не хорошо? — все-таки рискует спросить он.

— Нет, — отвечает Джон. — Просто необычно. Но я не переживаю. С каких пор мы стали обычными? Мы могли бы оказаться чертовски ужасными в постели, и я бы не беспокоился. Нет, это ложь, потому что я не хочу быть ужасным в постели с кем-либо, особенно с тобой. И, надеюсь, нам будет запредельно хорошо вместе, потому что я много об этом думал и считаю, нам могло бы быть, — морфий, решает Джон, чертовски крутая штука. — Смысл в том, что, даже если нам не будет хорошо, все будет нормально. Потому что ты — единственный, с кем я хочу быть. Когда-либо, даже без всего этого. Не могу представить, что трачу свою жизнь на то, чтобы провести ее с кем-нибудь еще.

Долгая пауза. А потом Шерлок говорит:
— Спасибо.

Нахмурившийся Джон спрашивает в ответ:
— За что?

— Что не ждешь от меня секса, — отвечает Шерлок. — Я очень счастлив, что ты хотел бы заняться со мной сексом, конечно же, потому что я очень надеюсь рано или поздно им заняться с тобой, но он никогда не был важной частью моей жизни, — Шерлок морщится. — Секс значительно поднялся в списке, с тех пор как я встретил тебя, но это не изменило моего мнения. Спасибо тебе.

— Любой, кто хочет от тебя только секса — идиот, — произносит Джон. — Конечно, ты чертовски великолепен, но я люблю все остальное.

Шерлок молчит несколько секунд и спрашивает:
— Если я поцелую тебя сейчас, должен ли я учитывать твое утверждение, что этот поцелуй должен быть лучше нашего первого, или мне стоит подождать другого раза? Хотя, чувствую, я должен предупредить тебя, что уже применил это высказывание к нашему последнему поцелую — учитывая, что я никогда не издавал звуков во время поцелуя, а ты действовал, испытывая боль, теряя кровь и большей частью погребенным под развалинами. Я жду того, что ты можешь сделать, будучи полон сил.

Оставь за Шерлоком право сделать это похожим на эксперимент. Оставь за Джоном право быть полностью, безоговорочно очарованным этим.

— Ты можешь делать все, что захочешь, пока целуешь меня, — отвечает Джон.

Глаза Шерлока блестят, словно он истолковал эти слова по-своему. Но Джона это не волнует, потому что Шерлок уже целует его. Это в сотни раз лучше без боли. Хотя, шепчет что-то внутри Джона, это было чертовски привлекательным даже с болью.

«Говорил же, что будет запредельно, и это так», — думает Джон.

Может, он и начал эту ночь погребенным под грудой камней, медленно и смертельно опасно истекая кровью. Но закончил он ее, целуясь с Шерлоком. Его нареченным Шерлоком. А дальше? Что ж, это полное безумие, принимая во внимание то, как долго Джон осведомлен о взаимности своих чувств или сколько они знакомы вообще.

Но время не столь важно, ведь Джон знает, что с радостью готов всю жизнь искать способы ловить на себе именно этот, сиюминутный взгляд Шерлока. Будто Джон — некий завораживающий бриллиант, притягательный и, несомненно, любимый.

Это стоит миллиона погребений под обломками.

Может, ему следует послать Мориарти благодарственную открытку.

@темы: рейтинг: pg-13, персонаж: джон уотсон, персонаж: шерлок холмс, SH Tandem Mini Fest, работа: арт, работа: перевод, канон: Sherlock BBC, жанр: ангст, жанр: романс

---

Стойкий Оловянный.

[Ianthinus]

Тандем:  RatBatBlue и  Ianthinus

Название: Стойкий Оловянный.
Автор: Ianthinus
Иллюстратор: RatBatBlue
Бета: нет, ищем.
Техника иллюстрации: рисунок карандашом и немного PS
Фандом: Sherlock BBC, Once upon a time
Категория: джен, возможно пре-слеш
Жанр: ангст, кроссовер, сказка
Пейринг / Герои : Джон Уотсон, намек на Джон/Шерлок
Рейтинг: PG
Размер: 4666 слов.
Дисклеймер: АКД, Моффату, Гетиссу – спасибо за Шерлока с Джоном. Китсису и Хоровитцу – за вселенную “Once upon a time”. Великому безумцу Андерсену за его сказки.
Саммари:

В двух словах.

Давным-давно, в зачарованном лесу жил мальчик Кай, что так и не дождавшись Герды, сбежал от Снежной Королевы. Осколок в глазу позволял Каю видеть логические связи, всю низость человеческих намерений и глупость окружающего мира. Осколок в сердце - мыслить хладнокровно, не отвлекаясь на мелочи, вроде эмоций, что очень помогало в работе. Правда был у этих осколков и минус - из-за излишней рациональности и холодности люди сторонились Кая, считали его ненормальным и гнали со дворов, стоило ему лишь пытаться просить ночлега.
Кай был очень одинок до тех пор, пока не нашел в брюхе скумбрии, пойманной на обед маленькую игрушку - стойкого оловянного солдатика. Тот оказался не очень то многословен - что возьмешь с оловянной куклы. Зато он был прекрасным слушателем и понимающим другом, готовым остаться с Каем до самого конца.
Спустя какое-то время после смерти Шерлока, Джон приезжает в Сторибрук. Он очень хочет убедится, что сны преследующие его на протяжении нескольких месяцев - всего лишь выдумка. А сборник сказок Ганса Христиана Андерсена, найденный среди вещей Шерлока - не более чем обычная книга. Однако, все оказывается не так просто.
Предупреждения: OOC, авторский кривой язык.
Комментарии автора: Немного смазана концовка, так как мне оказалось, нужно больше времени на проработку сюжета. Тем не менее сказано все, о чем хотелось сказать. Сцена с Волком и Уилфредом нагло уведена из фильма “Десятое королевство”.

***

Все начиналось со сказок.
Помните, как мы, будучи ещё совсем малышами, с неуемным любопытством познавали мир и желали приключений. Открывали вселенные, расширяли границы мироздания, видели – вот бабочки-феи и принцы, и шпаги. Руку протяни, дотронься – оживут. Фей можно ловить сачком, они почти не обижаются. Поймаешь – возьми в ладошку. “Госпожа Диньк, позвольте поправить ваши крылья. И приходите к ужину, сегодня у нас пирожки из грязи и сок из дождевой воды”. Она смеется. Она придет, если ты, к тому времени не уснешь.
Но тш-ш, уже поздно, да и мы заигрались. Мама берет нас на руки, целует и шепчет ласково “Пора спать.” Заворачивает в одеяло, потом ещё в одно, чтобы не простудились. Дает подогретое молоко. И после, присев на край кровати, раскрывает на коленях большую книгу в синем переплете. С титульной страницы нам улыбается Ганс Христиан Андерсен.
Тролли во дворце Снежной Королевы разбивают зеркало, а стойкий оловянный солдатик отважно плывет на бумажном кораблике вниз по реке.
Ведь все начиналось со сказок.

***

Джон мял в руках билет с самолета, рейс Лондон – Бостон. Посадка произошла пару минут назад в “Бостон Логан” и теперь доктор устало топтался в курилке, держа в губах незажженную сигарету.
“Я сошел с ума”, – говорил он сам себе, расправляя на ладони смятый билет, - “Я определенно сошел с ума”.
Так ему было легче думать, ведь что возьмешь с душевнобольного. Ему перед совестью не отвечать и не притворяться сознательным. Делай, что хочешь и верь во что проще - никакой ответственности за свои решения.
“Я сумасшедший”, – кивнул Джон своему отражению и отправил так и не прикуренную сигарету в урну, следом полетел и билет, - “В общем-то, к этому всё и шло”.
Он накинул на плечи рюкзак – вот весь багаж. Куртку застегнул на верхние пуговицы, вроде бы в Бостоне дождь обещали. Глянул в окно, сквозь толстые стекла на взлетную полосу, оставляя раз и навсегда мысли вернуться домой.
На парковке его ждала очередная неприятность – ни один из местных таксистов не соглашался довезти странного англичанина до, простите, Города Историй?
- Сторибрука, - поправлял Джон устало, - Городок в штате Мэн, ближе к северу. Я заплачу, сколько потребуется.
Таксисты лишь разводили руками, предлагая подбросить до Бостона, а уж там отыскать кого-нибудь более компетентного в данном вопросе.
- Зря стараешься, - хмыкнул грузный мужичонка, что стоял чуть поодаль, и, судя по всему, до того, как отвлекся, увлеченно копался в двигатели своего старенького форда, - Тут о Сторибруке мало кто знает. Я бы сказал, только “избранные”, этакие водители от Бога, которые всю жизнь за рулем. Таким вот, думаю, случалось мимо Сторибрука проезжать, - он потер подбородок масляными пальцами, явно не замечая остающихся черных пятен.
- А Вам случалось? – доктор тяжело вздохнул, подтягивая лямки рюкзака. Левое плечо, кажется, начинало неприятно покалывать.
- Ну, было дело, - не без гордости кивнул мужичонка.
- Вы сможете меня довезти?
- А сдалось тебе это захолустье, лучше вон - Бостон, - он пространно махнул рукой, - Отели, рестораны, яркая жизнь. Самое то, для уставшего британца.
- Я приехал не на отдых, у меня там дела. Мне нужно… - Джон сглотнул, продолжил чуть более хрипло, - …найти одну потерянную вещь.
- Потеряшка? – водитель хохотнул, - Видимо очень дорогая, если ты в такую глухомань собрался.
- Бесценная.
- Ой, ладно, садись. Закончу с двигателем, и поедем. Но учти – я тебя довезу только до въезда в город, дальше добирайся сам.
- Да, разумеется, - Джон тряхнул головой, и наконец-то облегченно выдохнул, - Сколько с меня?
- Это ты сам решишь, когда будем на месте, - хитро хмыкнул мужчина, - Пока устраивайся поудобнее – ехать долго. Тебя как звать, кстати?
- Джон.
- А я Рейван. Ну, приятно, - он лихо крутанул что-то внутри двигателя, тот захрипел, расчихался и, кажется, ожил. Джон покачал головой. Вздохнул, решив, что отступать все равно некуда, закинул рюкзак на заднее сидение и загрузился туда сам.
- Я точно сошел с ума, - едва слышно пробормотал он.
- Кар! – весело откликнулся Рейван и машина тронулась.

***

Разумеется, доктор был здоров и с головой не имел проблем. Порывистость и некоторая сговорчивость (выход – всегда выход, каким бы он ни был) объяснялась в его случае полнейшим и губительным отчаянием. Тремя месяцами холодного и тягучего, как патока одиночества, когда руки ещё не опустились и крупицы веры живут в души. Но направляющая стерлась и не знаешь – за какую возможность взяться, чтоб выгадать у судьбы хотя бы один шанс. Хоть намек, что все ещё может вернуться на круги своя.

Немного придя в себя, после смерти Шерлока, буквально настолько, что хватило сил и выдержки не вздрагивать каждый раз, вспоминая своего друга, Джон решил навестить Бейкер-стрит. Забрать кое-какие старые вещи, помочь миссис Хадсон избавится от хлама. Химические реактивы и череп были пожертвованы школе, скрипку, ноутбук и одежду забрал Майкрофт. Старые записи, детали прошлых дел миссис Хадсон собиралась отправить на чердак - выбрасывать документы Шерлока даже у неё не поднималась рука.

- Можно я? - осторожно спросил Джон, придвигая к себе коробки.
- Да, конечно, мой родной. Может быть, ты сможешь разобраться в них.

Углубляться в изучение разнообразных бумажек, зачастую и вовсе ничем не связанных между собой, Джон не стал, пролистал лишь наспех. Документы всегда были прерогативой Шерлока, Джон же мог разобраться лишь в медицинских справках и картах. Зато покопавшись, он отыскал среди стопок весьма необычную книгу. В синем потрепанным переплете, с золотым тиснением и витиеватыми буквами вдоль корешка “Ганс Христиан Андерсен. Сказки”. И казалось бы – сколь абсурдно видеть среди вещей детектива, слывшего среди прочих самым трезвомыслящим и рациональным человеком, книгу сказок. Но возможно именно этот момент заставил Джона забрать её с Бейкер стрит. И, возможно, именно поэтому она послужила той самой направляющей, отправной точкой и в каком-то роде планом к действию.

Поначалу Джон просто прочел её. Утомленный, после работы, глотая обжигающий чай и вдыхая запах пожелтевших страниц и немного, наверное, рук Шерлока. Хотя последнее, доктор был более, чем уверен, он всего лишь надумал.
В следующий раз, при чтении, он обратил больше внимания на подчеркнутые карандашом строки. В “Снежной королеве”, первая, пятая и седьмая главы почти полностью. В “Стойком оловянном солдатике”, середина, сцена с рыбой.
К третьему разу он изучил книгу до последнего стежка в переплете. Нашел на титульной странице слегка выцветшую печать “Городская библиотека Сторибрука”, под нею наскоро, рукою Шерлока, были нацарапаны координаты и совершено бессмысленная, но трогательная фраза:

“Стойкий оловянный солдатик не смог спасти Кая, так как был всего лишь игрушкой”

- О нет, даже не думай, - хрипло выдохнул доктор Уотсон, - Это всего лишь книга. Она не имеет никакого отношения к его… К нему.

Не имеет, не имеет, не имеет – согласился разум, но подсознание оказалось не так уж легко обмануть. И пускай книга была убрана на верхнюю полку и забыта, Джон, чуть меньше, чем через месяц взял на работе внеочередной отпуск, покидал в рюкзак вещи первой необходимости и отправился в аэропорт.

***

Было когда-то двадцать пять оловянных солдатиков, братьев по матери – старой оловянной ложке. Все как на подбор – ружье на плече, прямая спина и с иголочки мундир. Красавцы ратные, на подвиги готовые. Двадцать пять молодцев, одинаковых, кроме того, что был с одной ногой. Его отливали последним, и олова немного не хватило, но, даже будучи одноногим держался Оловянный так же твердо, как братья его о двух ногах.
На ночь оставляли солдатиков сторожить крепость – большой игрушечных замок, с настоящими часами на главной башне. Оловянного вечно ставили с краю, почти рядом с подоконником и он, единственный из всех братьев, смотрел прямо в окно. О, как же ему повезло, ведь, сколько всего он мог увидеть. Например, как фонарщик, высокий усатый старик, зажигает свою фонарики, и те светлячками разлетаются по своду небес. Или, как по мощенной улочке, что вилась прямо под окнами, идет задумчивый господин, с зонтом под мышкой и напивает “Боже, храни Королеву”. Или, как в доме напротив старая дама гладит кота и читает ему “Короля Лир”.
- А ведь что за жизнь там течет! Наверняка поинтереснее, чем наша, - думал он, провожая взглядом ночных прохожих, - И сколько опасностей поджидает меня на пути – вот для настоящего солдата прогулка. Ах, если бы я мог, хоть на часок, сбежать со своего поста.
Но будучи настоящим солдатом Оловянный тут же отбрасывал подобные дезертирские мысли. И, конечно же, не слышал, как вздыхает бумажная танцовщица, влюбленная в солдатика всем своим папирусным сердцем.

Вот однажды несказанно повезло нашему герою. Впрочем, это так же можно было назвать катастрофической неудачей – смотря, с какой стороны посмотреть. Дело так было - от усталости или нерасторопности мальчик поставил Оловянного, на подоконник и стоило только ему отвернуться, порыв ветра подхватил игрушку и вынес в открытое окно.
- Если я не разобьюсь, то, право слово, тут же вернусь на пост, - серьезно подумал солдат. И в следующую же секунду стоял он верх ногами – головою и острием ружья накрепко застряв среди камней мостовой.
- Эй, смотри, солдатик, - звонко смеясь, крикнул мальчуган, толкая локтем своего друга, - Давай отправим его в плаванье.
Недолго думая, ребятишки сделали из газеты кораблик, посадили в него Оловянного и пустили плыть по главному каналу.
- Ах, какие волны. Ой, какие рифы, - тихо дрожал солдатик, но внешне держался стойко – ружье на плече, прямая спина и грудь вперед.
- Его уносит! Лови, - спохватился один из ребятишек, но было уже поздно – течение подхватило лодку и несло солдатика все дальше и дальше, почти к краю города.
- Вперед стремись, о воин, и смерть спокойно встреть! – зазвучало в ушах у Оловянного и он тут же отругал себя за упаднические настроения.
- О, черт с два, я умру! Так и знайте!
И едва стоило ему подумать так, как лодку завертело в водовороте, под мостками. Старая газета не выдержала и порвалась, а солдатик стремительно пошел ко дну, где, в ту же минуту его проглотила рыба.

О, я знаю, что было дальше, скажете вы, рыбу поймали и продали на рынке. Она попала на кухню, где кухарка распорола ей брюхо большим ножом и вытащила стойкого оловянного солдатика на волю. Увы, на самом деле все было не так, просто господин Андерсен, романтик и сказочник, по сути, решил закончить все красиво – огнем страсти, поглотившем солдатика и танцовщицу. На деле же рыба уплыла далеко за город, вертела там хвостом пару дней, меча икру или занимаясь ещё какими рыбьими делами. Солдатик совсем уже потерял счет времени, как вдруг - вух! Рыбу поймали, резко подсекли и спустя пару минут вспороли её брюхо маленьким, но острым перочинным ножиком.
- Надо же, рыба с сюрпризом. Да это просто Рождество, - хохотнули низко и бархатно, и в следующее мгновение Оловянный увидел курчавого паренька со стального цвета глазами.
- Северное королевство или война с ограми? – насмешливо протянул паренек, поднося Оловянного к глазам, чтобы получше рассмотреть, - О, ты ещё и калека…
“Зато держусь я твердо, другим в пример” – оскорбился Оловянный.
- Но ты ведь солдат, да ещё и бравый, а мне не помешает охрана. Пожалуй, я возьму тебя с собой.
“Охрана? Это я умею. Всю жизнь несу пост, как настоящий солдат” – улыбнулся Оловянный, чуточку погодя, оказавшись в нагрудном кармане, удобном и теплом. И, слушая мерное биение сердца своего нового знакомца, он позволил себе ненадолго уснуть.

Так и познакомились Стойкий Оловянный и мальчик по имени Кай, что сбежал пару лет назад от Снежной Королевы, так и не дождавшись Герды. Так и началась их дружба.

***

- Доброе утро, - мрачно вздохнул доктор Уотсон, не удосужившись даже оторвать голову от подушки. Все тело его страшно ломило, особенно болела поясница и ныло плечо – напомнила о себе попытка вздремнуть на заднем сидение форда. Неприятно саднил затылок – это Джон на очередной кочке очень больно стукнулся им о дверцу и набил себе шишку. А ноги… Лучше бы их и вовсе отрубили.
Рэйван, как и обещал, высадил Джона ровнехонько у указателя “Добро пожаловать в Сторибрук”, велел идти вдоль дороги никуда не сворачивая, километра два, не больше, а в городе уже спросить у кого-нибудь из местных, как добраться до гостиницы “У Бабушки”. Доктор расплатился со своим провожатым по совести, дав двойную цену за бензин и немного сверху за приветливость и доброжелательность. Благодарно раскланялся и, закинув на плечи рюкзак, поплелся к городу. Два километра на поверку тянулись, как все восемь, и в самом городе Джон оказался далеко за полночь. Едва помня себя от усталости, он добрался до гостиницы. Причем, умудрился сделать это без чьей либо помощи. И, помнится, ему даже не пришлось ничего объяснять хозяйке, за что Джон был ей несказанно благодарен.

Вместе с утренней болью проснулось здравомыслие (вот уж кого точно не ждали), и оно, разумеется, спешило напомнить доктору, что он серьезно заболел. Душевно и на голову, раз уж помчался на другой край света из родного Лондона, вслед за бесплотным призраком лучшего друга. Впрочем, называть себя сумасшедшим Джону надоело ещё вчера, да и, раз уж он все это затеял, даже с больной головы, то пойдет до конца. Это правило Уотсонов. Вот только нужно найти в себе силы и подняться. Благо, пустой со вчера желудок и отсутствие питьевой воды в зоне видимости послужили хорошим стимулом - доктор пересилил себя и отправился на поиски завтрака.

К сожалению, в его рюкзаке нашелся лишь мятый бутерброд, с неприятных душком и бутыль выдохшейся минералки из дьюти-фри. Оценив эти скудные запасы, Джон пришел к выводу, что проще будет спуститься в гостиничное кафе и там уж плотно позавтракать, чем валяться на кровати голодным, больным и полным мрачных мыслей о собственном душевном здоровье.
Он распаковал щетку и бритву, лениво и без большего желания привел себя в порядок, стараясь как можно меньше смотреть в зеркало. Вызволив из глубин рюкзака почти не помявшуюся рубашку и джинсы, переоделся. И уже спустившись в кафе, Джон обнаружил, что держит в руках книгу – те самые сказки Андерсена.
Должно быть, неосознанно прихватил с собой, когда доставал кошелек, подумал он. Решил, что пусть так и будет, в конце концов, ведь ничего не бывает зря.

- Кофе без сахара, яичницу и тосты, пожалуйста, - обратился мужчина к официантке, яркой девице в мини и с совершенно невозможным макияжем. Та кивнула и скрылась за стойкой.
- Капучино и два кекса, - громко и властно донеслось от стойки, где смуглая командирского вида дама дергала за руку уставшего мальчугана, а второй рукой строчила что-то в телефоне. Хозяйка отозвалась сию секунду, видимо дама пользовалась большим уважением в городе, и принялась о чем-то разговаривать с ней. Мальчик, заметив, что контроль ослаб тут же юркнул в сторонку и огляделся. Джон мог поклясться, что едва ребенок встретился с ним взглядом, как усталость на его лице сменилась интересом и лихим задором.
- Могу поспорить, что вы не из наших мест, - хитро кивнул мальчик, подходя к столику доктора.
- Неужели так заметно? - усмехнулся Джон.
- Да нет, просто у нас маленький город – почти все друг друга знают в лицо. Так что новых людей довольно легко определить.
- Видимо поэтому до вас почти невозможно поймать такси, - хихикает Джон.
- Хорошо, чтобы лишь это, - вздыхает мальчик, - Сторибрук не привык к гостям, потому, что, - мальчик нагнулся к Джону, будто собираясь рассказать секрет, - Здесь никогда не было приезжих.
- Да ну? А я вот как раз хотел выведать кое-что про одного “приезжего”.
- Если он не из наших мест – ты найдешь его в два счета, - мальчик развернулся, собираясь вернуться к стойке, где стояла дама, но на пару секунд задержался, - Только будь осторожен.

- Ну Вы даете, - хмыкнула официантка, та самая с яркой макияжем и запоминающейся внешностью, появляясь около столика с дымящимся подносом, - Поостереглись бы. Мэр не любит, незнакомцев, которые подходят к её сыну ближе чем на метр.
- То есть это?.. О боже, ну у вас и городок, - Джон нервно хохотнул, потирая виски.
- Молчите. Сама мечтаю отсюда уехать.
- Кстати, о приезжих. Этот мальчик сказал, что если я хочу найти здесь другого гостя, то это не составит труда. Неужели у вас такой тихих городок?
- Не знаю, да… Наверное. Слушайте, если Вам нужно найти человека – обратитесь к мистеру Голду. Он держит антикварную лавку здесь неподалеку. Но хочу вас предупредить, он личность не очень приятная, будьте осторожнее.
- Да, разумеется, - кивнул Джон, принимаясь за завтрак. Вот только еда после всех этих предостережений в горло не шла, а кофе казался слишком горьким, хоть доктор и привык пить его без сахара.
- Да уж, куда не плюнь – везде опасно и всего нужно остерегаться. Знаешь, Шерлок, - мужчина кинул взгляд на книгу и чуть улыбнулся, - Этот городок мне определенно по душе.

***

Кай был самым необычным и замечательным из всех людей, которых знал Оловянный солдатик. Гениальным, потрясающим до невозможности, великолепным, неподражаемым, самым... У Оловянного даже слов не хватало, чтобы выразить весь свой восторг. Впрочем, если бы и хватало – он не смог их произнести, так как был лишь оловянной игрушкой.
Однако, Кай каким-то образом умудрялся понимать солдатика и без слов. Солдатик думал “Ты потрясающий”, глядя как Кай в очередной раз метко и быстро сложил в уме факты и сказал, кто убил весь скот на деревне, а Кай улыбался только ему, слегка поджав уголки губ, и гладя солдатика по широкой груди.
Вот только остальной люд не разделял мнения Оловянного, и сторонился Кая, словно чумного.
Наверно все дело в осколках, которыми наградила мальчика Снежная Королева, думал солдатик. Ведь тот, что в глазу позволяет Каю видеть логические связи, ложь и правду, любую мелочь, по которой можно определить вину. А осколок в сердце - мыслить хладнокровно, не отвлекаясь на мелочи, вроде эмоций, что очень помогает в работе. Вот из-за излишней холодности и рациональности, люди и считают его ненормальным и гонят со дворов, словно злого духа.
Хотя у самого Кая на данную тему есть гораздо более емкая и верная теория.
- Просто большинство людей – идиоты, - говорит он, и с ним сложно поспорить.

Но, время бежит, и Каю уже двадцать три, а он все ещё бродит неприкаянный от деревни к деревне, рассказывая Оловянному о человеческой глупости или высших знаниях. Вечерами они удят рыбу и считают звезды, а по утрам собирают пожитки и отправляются дальше, в путь.
“Ты устал” – хмурится Оловянный, глядя как тяжело дышит Кай. Они только что поднялись на гору, и парню не мешало бы отдохнуть.
- Смотри, Оловянный, - хрипло смеется в ответ, - Мы на границе очередного королевства, чтоб его. Ещё одно королевство, населенное глупыми людьми, живущими по идиотским законам. Как думаешь, может хоть здесь удастся найти подработку?
“Все будет, друг. Все будет. Ты только отдохни хоть пару минуток, у тебя же сердце заходится.”
Кай не слышит или не слушает, трогается в путь и добредает до небольшой деревушки, там падает без сил на стог сена в чьем-то хлеву – тот открыт на ночь, а Каю сегодня особенно не хочется мерзнуть.
“Чтобы ты хоть раз меня послушал, конечно. Ладно, но не вини меня потом, когда с утра пораньше будешь разбужен вилами в бок”

- Эй, тебе не кажется, что спать на чужой еде некрасиво?
Глаза не желают открываться, все ещё липки от сонной неги. Он оборачивается на голос, отмечая про себя, что тот скорее всего принадлежит молодой девушке, лет двадцать – двадцать пять. Судя по легкой гнусавости – болеет, плакала или имеет травму носа. Скорее первое или второе. Судя по игривости и жизнерадостности, сквозящей в голосе настроена положительно, возможно на знакомство или флирт. Боятся не стоит, во всяком случае до поры.
- Так ты собираешься вставать, добрый молодец или мне подогнать тебя вилами?
“А я ведь предупреждал”
- Ладно-ладно, так и быть, - Кай неохотно открывает глаза и потягивается, сладко зевая. Принюхивается, - Луковый суп на завтрак, не так ли?
- Как ты догадался?
- Я никогда не гадаю – лишь складываю факты. Судя по голосу, ты плакала, но вряд ли причина в каком-то событие или эмоциях. На твоем фартуке остались крахмальные пятна – похоже на картошку. А краешек рукава слегка подмочен – значит, ты что-то варила. Как вариант – пюре или луковый суп. Твой запах наводел меня на мысль, что лука было больше, чем картошки, и я выбрал первое.
“Фантастика” – улыбается Оловянный.
- Вот это да, - смеется девушка, - Ты или колдун или сумасшедший.
- Зови меня Кай. И я буду очень благодарен, если ты угостишь меня завтраком.

Так Кай и знакомится с Рози, дочерью кузнеца. А после и с её женихом – Уильямом.

- Вервольф, - сходу говорит Кай, заставляя Уила виновато отвести взгляд, - Недавно научился управлять своей второй сущностью. Достойно уважения.
“О, порванная мужская одежда, шерсть на ковре подле кровати, следы у крыльца” – начинает понимать Оловянный. Все-таки несколько лет с Каем сказались на нем положительно.
- Прошу, молчите, иначе меня прогонят прочь из деревни, - в свою очередь просит паренек.
- Не бойтесь, я на вашей стороне. В конце концов Рози, первый человек за много лет, что не послал меня к черту на просьбу угостить завтраком и дал ночлег.
“Если бы я мог, Кай, я бы приготовил тебе вкуснейшую похлебку и накрыл одеялом на ночь” – горько вздыхает солдатик. Рози с Ульямом переглядываются, кивают друг другу.
- Ты можешь пожить у нас, если будешь помогать по хозяйству. Во всяком случае, пока не найдешь работу.
- Премного благодарен, но не думаю, что задержусь здесь дольше, чем на день.

И день растягивается до недели, а неделя до месяца. И лишь Событие не позволяет Каю задержаться у гостеприимной пары дольше.

Событие происходит в конце весны, когда в деревушке проходит ярмарка. На этой ярмарке все семейства соревнуются друг с другом, за первенство в домашнем хозяйстве. Например, у кого больше проросла капуста, чье пиво вкуснее, чьи лопаты крепче, а сыновья ладнее. И, разумеется, самый главный конкурс, которого весь год ждут все юные барышни деревни – конкурс на лучшую пастушку.
- Им нечем заняться, - смеется Кай, впервые услышав про конкурс.
- У нас тихое захолустьишко, в котором совершенно ничего не происходит. Как сам думаешь?

В жури конкурса назначены: господин Саймон Уот, главный судья деревне, госпожа Беллинда Тод – хозяйка пекарни и господин Уилфред Гут, чье семейство держит первенство среди едва ли не всех номинаций. Правда, в этом году Салли Гут проиграла конкурс пастушек и озлобленная, убежала в лес. Это и послкжило причиной События. Последнее, что слышали люди, то, как Салли кричала “Волк!”, а через сутки её тело нашли у опушки, изуродованное до неузнаваемости.

- Уилфред, - повторяет Кай задумчиво. Это имя не дает ему покоя, он чувствует, что близок к разгадке.

- Волк! Волк! – воют озлобленные крестьяне и бьют Уильяма тяжелыми палками. Рози плачет, и молит пощадить любимого, но кто будет её слушать.

- Уилфред… Уолф. Вульф. Волк. Стойте! Салли кричала не “Волк”, а “Уолф”. Убийца – Уилфред Гут, дедушка Салли!

И после Каю ничего не стоит отыскать орудие преступления и испачканный кровью плащ Уолфа. Мотив убийства – неоправданные надежды. Оказывается Салли остригла волосы прямо перед конкурсом, хоть дед ей запретил. Он был уверен, что именно по этой причине девушка проиграла конкурс.
- Виновный Уилфред Гут, - заключает судья Уот, - Уильям полностью оправдан.
Толпа впервые рукоплещет Каю, его гениальности, а тот, не привыкший к такому вниманию нервно поджимает губу и натянуто улыбается. Он выходит из здания суда победителем и совершенно не слышит, как старший Гут бормочет ему вслед “Живым ты отсюда не выберешься”. Зато это прекрасно слышит Оловянный.
В ту секунду ему становится действительно жутко.

***

Лавка мистера Голда и верно похожа на сказочный магазинчик. Мрачная внутри и полная до краев антикварных вещиц. Уродливые деревянные куклы, миниатюрная модель мельницы, колокольчики удачи и целый стеллаж книг с непроизносимыми названиями.
- Желаете что-то конкретное или просто любуетесь, - вкрадчиво интересуется пожилой джентльмен, возникший в комнате так неожиданно, что Джон не сразу понимает – откуда.
- Скорее я хочу узнать одну вещь.
- Тогда спрашивайте, а я помогу, чем смогу, - мистер Голд улыбается, обнажая золотые коронки, отчего доктору на секунду становится чуть-чуть не по себе. Он достает из сумки книгу сказок Андерсена, кладет её на витрину.
- Эта книга из местной библиотеки, если верить вот этой печати. Не знаю, когда и при каких обстоятельствах, но мой друг приобрел её. Возможно, купил с третьих рук, но… Мне кажется, что в этой книге таится какая-то тайна.
- Весьма прозаично, вам бы быть самому быть писателем, - смеется Голд, - Да, книга действительно принадлежала городской библиотеке Сторибрука, до того, как была отдана мне вместе с другими, при оплате долга. А уж кто её приобрел у меня, мы сейчас узнаем. Благо, я с самого открытия веду бухгалтерию.
Джон нервно вздохнул, боясь того, что может узнать. Ведь если быть честным, что он желает услышать. Что Шерлок чудесным образом спасся, восстал из мертвых и наведывался в Сторибрук неделей раньше? Боже, как глупо и наивно.

- Книгу приобрел господин с инициалами “Ш. Х.”
- Да, это он, - резко выдохнул доктор, - А когда она была куплена?
- Чуть больше пяти лет назад.
- О пяти… - кивает Джон, - Да, конечно. Но… Может эта книга чем-то отличается? Я имею в виду, мой друг мог купить сборник сказок в любом магазине Лондона, но отправился в другую страну. Должна же она быть чем-то ценнее?
- Нет, боюсь это совершенно обычный сборник сказок Андерсена, разве только сделанный на лад. Высшее качество, мастерская работа.
- Что ж, спасибо, мистер Голд. Наверно я пойду.
- Если решите приобрести себе сувенир на память – я открыт до одиннадцати и всегда рад посетителям.
- Конечно.
Джон устало развернулся, расстроенный и уставший, собираясь вернуться в гостиницу и лечь спать. И спать как можно дольше, проклиная себя за глупость.
- Забавное замечание оставил здесь ваш друг, но думаю он ошибся. Стойкий оловянный солдатик не смог спасти Кая, вовсе не потому, что был игрушкой. Он просто сдался, - негромко произнес мистер Голд, - Не совершите его ошибки. И не забудьте забрать книгу.

***

- Плохой день? – она улыбается. Милая и добрая, улыбается искренне, а Джон так устал и пьет кофе, прижимая к груди сборник сказок.
- Ужасный. Я совершил невозможное количество глупостей, а теперь слишком устал, чтобы думать об их последствиях.
- Скверно, - кивает женщина и делает глоток кофе. Джон любуется ей, и расслабляется от нежного и уверенного голоса.
- Скверно, да. Джон.
- Мэри Маргарет, - девушка с любопытством глядит на книгу, читает надпись на корешке, - О, Вы читаете сказки, Джон?
- Скорее пытаюсь найти в них смысл, - хмыкает он в ответ.
- Успешно?
- Не очень. Наверное, не там ищу.
- А вы попробуйте вовсе не искать. Возможно, тогда смысл сам придет к вам.
- Нет, боюсь, это не тот случай.
- А вы не думайте об этом. Вам только нужно верить. На самом деле, это самое трудное – не терять веру.
Доктор Уотсон устало улыбается, достает ручку и придвигает к себе салфетку из тех трех, что принесли ему с кофе.
- Пожалуй, вы удивительно правы.

***

“Господи - господи - господи” – едва помня себя от отчаяния шептал Оловянный, - “Глупый Кай, не смей умирать, просто не смей! Я же предупреждал, я говорил. Почему ты меня не слушал?”
Кай лежал на траве ничком безвольный, безжизненный и истекающий кровью. Будь у него силы, наверняка он назвал эту смерть идиотской. Не заметить засаду, да ещё такую непрофессиональную, двух неповоротливых пьянчуг, братьев Гут. Боже, ведь так глупо. Если бы солдатик не был игрушкой, ведь он бы помог. Он бы принял удар на себя и дал время Каю сбежать. Но он чертова, чертова оловянная фигурка да ещё без ноги. Беспомощный.
“Господи - господи” – повторял солдатик, впервые за свою жизнь позволив оловянным слезам капать на мундир, - “Не умирай - не умирай - не умирай” а сердце Кая раз за разом пропускало удары. Солдатику лучше всех было слышно, ведь он извечно лежал в нагрудном кармане, но, боже, как он мечтал в тот момент ничего не слышать. Ничего не знать. Если бы он мог… Если бы мог хотя бы позвать на помощь. Что угодно, лишь бы не лежать безвольно. Хоть слово сказать, чтобы Кай не чувствовал, что умирает в одиночестве. Но нет, никакая сила на свете не поможет игрушке вернуть к жизни своего хозяина. Каким бы замечательным человеком тот ни был. Как бы игрушка не молила.

“Ты же невозможный. Так соверши чудо. Пожалуйста, будь живым, Кай.”
- Пожалуйста, будь живым.

- Я слышу тебя Оловянный, не стоит так кричать, - искрами в ночи, светлячками, так похожими на фонарики старенького фонарщика, пахнущая словно весна является пред ним Ночная Фея, - Этим ты ему не поможешь.
- Я беспомощная игрушка, чем я вообще могу ему помочь, - едва слышно шепчет солдатик.
- Твоя искренняя любовь и преданность помогла призвать меня. Это ли не чудо? Он дорог тебе, Оловянный солдатик, влюбленный в человека. Любовь, как известно – самая мощная магия. Она и поможет мне.
- Ты сможешь его оживить?
- Боюсь, что нет. Но, я могу сделать кое-что другое. Отправить вас в мир, где вы переродитесь и станете жить, как обычные люди. В мир без магии. Да-да, солдатик, ты вновь родишься там человеком, честным и добрым. И Кай родится, возможно, чуть позже, но родится.
- Мы узнаем друг друга?
- Придет время - узнаете.
- И мы будем жить счастливо?
- Все зависит от вас, Оловянный. А теперь скажи, ты хочешь этого?
- Я хочу, - кивает солдатик.

Спустя мгновение в одном из роддомов Лондона делает свой первый вздох младенец – здоровый и крепкий, будущий молодец и защитник. Счастливые родители называют его Джоном.

***

Два слова, которые Джон решил написать на прощание. Этакий постскриптум ко всему путешествию или же весточка адресату. Выведено ручкой на салфетке, в конце смайлик. Джон пил кофе, когда писал это, а ещё был очень уставшим – почерк плывет.

Джон написал всего лишь два слова, но их хватает, чтобы продолжать эту неблагодарную миссию, чтобы набраться сил и довести дело до конца. Чтобы поскорее возвратиться домой.

Шерлок улыбается, чуть поджимая губы и прячет в кармане салфетку.
Джон написал два слова:

“Я верю”

@темы: персонаж: джон уотсон, персонаж: шерлок холмс, рейтинг: pg, SH Tandem Mini Fest, канон: Sherlock BBC, работа: авторский фик, категория: пре-слеш, жанр: ангст, жанр: кроссовер

---

Как я был панком

[robin puck]

Тандем:  robin puck и  Northern Fox

Название: Как я был панком
Автор:  robin puck
Иллюстратор:  Northern Fox
Бета арта:  IrvinIS
Техника иллюстрации: арт, гелевая ручка
Категория: слэш, гет на заднем плане
Жанр: романс
Пейринг, персонажи: Грегори Лестрейд/Майкрофт Холмс, ОМП, ОЖП
Рейтинг: PG-13 за упоминание физиологических процессов
Размер: 2758
Дисклеймер: отказываемся

Утром ощущение неловкости предсказуемо вернулось. Шон сидел напротив него – в костюме, с повязанным галстуком, тонкая дужка изящных очков поблескивала на солнце, скупо заглядывавшем в окно столовой. Они завтракали так, будто бы ничего не случилось. Будто бы ничего из того, что произошло вчера, не было, а есть только сегодня, только серое весеннее утро, только яичница с ветчиной, тосты и чай.
– Работаешь сегодня? – спросил Шон, не глядя на него и явно мучаясь той же неловкостью.
– Нет, – Грегори мотнул головой. – Отгул. Наконец-то.
Шон поднял голову, и в глазах его плеснулось замешательство.
– Я бы хотел остаться, но…
– Конечно, – поспешно перебил его Грегори. – Я понимаю. Тоже собирался сегодня заняться кое-какими делами.
Шон с облегчением улыбнулся и допил свой чай, поднялся, неловко оглядываясь по сторонам.
– Я пойду.
Грегори даже не знал, что ему сказать на прощанье. Чужой, практически незнакомый человек, одна ночь ничего не изменила. Все, что он сейчас чувствовал – это неловкость, желание, чтобы Шон побыстрей ушел, и стыд за это желание. На языке вертелись десятки пошлых, бессмысленных фраз. Что полагается говорить в таких случаях? Черт его знает, Грегори никогда еще не был в подобной ситуации и не знал готового ответа. Может быть, его и не существовало совсем.
– Позвони как-нибудь, – выдавил он через силу, глядя на Шона через порог. Тот кивнул и отвернулся, сунул руки в карманы брюк, собираясь шагнуть вперед, на посыпанную гравием дорожку…
В этот момент Грегори не выдержал – то ли нелепости всей этой ситуации, то ли того, как ссутулились плечи Шона под его щегольским пальто. Грегори качнулся вперед и обнял его, развернув к себе, чувствуя, как неуверенно тот обнимает в ответ.
– Взял мою карточку? – преувеличенно строго спросил Грегори, и Шон рассмеялся ему в плечо.
– У меня есть твой номер. Твой адрес. Я даже знаю, где ты работаешь. Я позвоню.
– Хорошо, – сказал Грегори и разжал руки. – Хорошо.
Он неловко наклонился с верхней ступеньки и клюнул Шона в щеку, поцелуем это было бы назвать сложно. А тот в ответ сморщил нос и знакомо, чуть смущенно усмехнулся – высокий, красивый, обманчиво тонкий и светлоглазый, одетый и причесанный так, что за милю можно распознать породу. Как все-таки удивительно складывается жизнь…
– До свиданья, – сказал Шон, наконец отворачиваясь. Грегори смотрел ему вслед несколько минут, пока за углом не скрылась, мелькнув напоследок, пола темно-синего пальто.
– Ну и денек, – сказал он сам себе и поежился – с утра было достаточно ветрено.
Почему-то после ухода Шона есть захотелось с новой силой, Грегори еще минут пять послонялся по кухне, то с сомнением поглядывая на холодильник, то пытаясь втянуть живот, и все-таки не выдержал. Звонок раздался в тот момент, когда он, шипя и дуя на пальцы, вытаскивал из духовки поджаренные на гриле сосиски.
– Да! – сказал он в трубку с немного более сильным раздражением, чем стоило, учитывая высветившееся на дисплее имя.
– Уже освободился? – спросил Холмс-старший обманчиво мягким голосом, и Грегори сел, моментально забыв о сосисках. Каким же надо было быть идиотом, чтобы надеяться, что Майкрофт ни о чем не узнает. Наверняка узнал еще вчера, но не вмешивался, чтобы не потерять лицо… черт его возьми совсем.
– Ага, – сказал он коротко и с тоской поглядел на исходящие паром и соком сосиски.
– Тогда я тебя жду, – многообещающе сказал Майкрофт и отключился.
Следующие десять минут, жуя совершенно невкусные сосиски, Грегори тоскливо смотрел в окно и думал, что совсем не хочет прямо сейчас ехать в Хэмптон Корт. Ему наверняка придется оправдываться, а Грегори терпеть не мог это делать. И вообще, если так подумать, как его только занесло в эти нелепые, бессмысленные, хоть и приятные иногда отношения с Холмсом-старшим? У них не было ничего (ну, кроме Шерлока, а он не считается) общего – социальный статус, вкусы, представления о плохом и хорошем – да все! Трудно было бы представить себе настолько далекого и непонятного, а временами и неприятного человека, как Майкрофт Холмс. Вездесущий Майкрофт Холмс. Везде свой нос сующий…

Этот дом на западе Лондона выглядел неброско, почти скромно, но с достоинством: потемневший кирпич, затянутый сиреневыми гроздьями какого-то вьюна, чугунная решетка палисадника, темно-синяя дверь в три ступеньки, небо, отражающееся в чистых, с белыми рамами окнах. Грегори был уверен, что сам Майкрофт Холмс предпочел бы жить совсем за городом, в затерянном в лесах поместье с диким садом и черным, зеркально блестевшим прудом позади большого четырехэтажного дома. Там было тихо. В городе такой ясной, переполненной влагой и холодом тишины не достичь никак, даже если организовать особый клуб молчальников и отсиживаться там в дальнем кабинете со звуконепроницаемыми стенами. И уж тем более, о какой тишине можно мечтать в непосредственной близости от огромного города, да еще с окнами, выходящими на не самую оживленную, но все-таки дорогу.
Его никто не встречал, и Грегори мимолетно этому обрадовался и одновременно испытал еще большее раздражение. Майкрофт вызвал его к себе, как провинившегося школьника, полтора часа езды с другого конца Лондона, а сам сейчас наверняка спокойно сидит в кабинете. Работает. Ждет. И ощущения такие же противные, как в школе... Почему, какого черта ему постоянно приходится оправдываться? Перед завучем в школе, перед подружками, перед деканом в колледже, перед родителями, перед женой, перед начальством, перед родственниками потерпевших, перед подчиненными, вот теперь еще перед Майкрофтом, как будто ему не хватало?..
– Знаешь, я всегда это терпеть не мог, – сказал Грегори, заходя в кабинет. Второй этаж, окна во двор, стены сплошь заставлены стеллажами темного, тяжелого дерева – сотни, может быть, даже тысячи книг в строгих кожаных, пухлых тряпичных или истрепанных бумажных переплетах. Он подозревал, что Майкрофт держит их тут в качестве дополнительной звукоизоляции, потому что понятия не имел, зачем сейчас, в век вседоступности электронной информации, кому-то могут понадобиться бумажные издания. В них так легко запутаться. Они собирают столько пыли. А еще распространяют тусклый, сладковатый запах старой бумаги. У Грегори он ассоциируется с Майкрофтом и тленом. Не вместе, по отдельности.
– Вот как, – без выражения ответил Майкрофт, не поднимая головы от бумаг. Бумаги, бумаги. Старомодные папки на тряпичных завязках. Медная чернильница на столе – можно подумать, что Майкрофт пишет пером.
– Ага, – кивнул Грегори, падая в кресло для посетителей и потягиваясь, раскидывая руки по широким подлокотникам. – Директор никогда не принимал сразу, он считал, что это такой… – Грегори наморщил нос и щелкнул пальцами, вспоминая выражение, – воспитательный момент, да. Провинившийся должен подождать в приемной, осознать свою вину, все такое. Как следует испугаться.
Майкрофт наконец взглянул на него с интересом, и Грегори только теперь заметил стоящий у левой руки, за пресс-папье, тяжелый резной стакан, на дне которого еще оставалось с полпальца коричневой густо поблескивающей жидкости. И от вида этого стакана внутри у него как-то нехорошо напряглось и дернуло.
– Ты успевал как следует испугаться? – поинтересовался Майкрофт, и Грегори через силу ухмыльнулся, глядя ему в глаза.
– Да ни черта. У меня был плеер, я врубал на полную мощность Cockney Rejects, и время проходило весело.
Майкрофт даже отложил ручку и выпрямился, чуть склоняя голову набок и прищуриваясь.
– А что происходило потом? – спросил он с едва уловимой усмешкой в голосе, и Грегори пожал плечами.
– Ну, что потом. Ты же понимаешь. Потом с меня сдергивали наушники и начинали твердить, что я не оправдал. Что меня выгонят с волчьим билетом, и ни одна школа меня больше не примет.
– Ты был хулиганом, – утвердительным тоном заметил Майкрофт, и Грегори тихо рассмеялся.
– Мне просто было пятнадцать, кем я только не был. Хулиганом, капитаном футбольной команды, пушером – пару дней, это было довольно противно. Один раз я даже был панком.
Майкрофт глубоко вздохнул, расслабляясь и откидываясь в кресле, и до Грегори только сейчас дошло, насколько же он был до этого напряжен и собран. Майкрофт, Майкрофт, кто бы мог подумать, что ты тоже нервничаешь. Кто бы мог подумать, что такие вещи могут заставить тебя так нервничать. Идеальный, застегнутый на все пуговицы Майкрофт Холмс, с утра пораньше в тщательно завязанном галстуке, в жилетке с цепочкой, аккуратно выбритый и причесанный. Это дома-то. Грегори не относил себя к распустехам, многие мужчины в его возрасте переставали следить за собой, обзаводились пятнами на рубашках и пузырями на брюках, он же всегда старался держать себя пристойно и не без щеголеватости. Но Холмс-старший, конечно же, давал ему фору без вопросов. Тем странней было сейчас видеть крошечное темное пятнышко на манжете, Грегори, конечно, не Шерлок, но это мог заметить даже он…
– Как можно быть панком «один раз»? – мягким, журчащим голосом спросил Майкрофт, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. Грегори немного натужно улыбнулся и кивнул.
– Это довольно смешная история. То есть, не знаю, может, тебе будет не смешно, но, по-моему, это забавно.
Майкрофт благосклонно кивнул и выдвинул из-за пресс-папье стакан, плеснул в него из графина, не предлагая Грегори. Тот поморщился, глядя, как тонкие холеные пальцы обхватывают резной хрусталь.
– Расскажи, – сказал Майкрофт без нажима. – Как-то в последнее время я испытываю недостаток в забавных историях. Мне, как правило, достаются мерзкие и не слишком чистоплотные.
Грегори невесело усмехнулся.
– Это история о том, как я был панком. Она по определению не может быть чистоплотной. Не пугает?
– Ничего, – неожиданно жестко ответил Майкрофт, отпивая. – Я привык.
– Ладно, – сказал Грегори, помолчав. Он был неправ, здесь все-таки было тихо, ужасно тихо. Тише, чем в «Диогене», где время от времени все-таки слышался шелест переворачиваемых страниц, звон чашки о блюдце, чей-то кашель и шарканье ног по вощеному паркету. Здесь тишина была тяжелой, давящей, будто спрессованной. Странно, что раньше он этого не замечал. Раньше он, правда, никогда не чувствовал себя здесь так – настолько отстраненным от Майкрофта и его дома. Отстраненным не по своей воле.
– Мне было пятнадцать, – начал он, закидывая ногу на ногу и запрокинув голову к потолку, чтобы не смотреть на непривычно недружелюбного Майкрофта. – И я встречался с девчонкой по имени Эмили. Эмили Дэвенпорт.
– Дэвенпорт? – переспросил Майкрофт, замирая с недонесенным до рта стаканом. Грегори рассмеялся.
– Да, она была та еще штучка. Не знаю, что она во мне нашла, мы были точно не одного поля ягоды. Наверное, есть во мне что-то, привлекающее девочек из частных школ. Простая грубая сила?
Майкрофт кашлянул и поставил стакан на стол, а Грегори усмехнулся.
– У нас было не так уж много возможностей, чтобы встретиться, ты понимаешь. Она училась в своей школе и приезжала домой только на каникулы. Мы старались не попадаться на глаза ее папаше, поэтому шлялись все лето по паркам и знакомым, я даже не мог привести ее домой, да и, кажется, она не очень хотела знакомиться с моими предками.
Грегори запнулся и опустил голову, на секунду зажмуриваясь. Эмили Дэвенпорт, богатая девочка, которую он склеил на дискотеке только для того, чтобы выпендриться перед дружками – такой же малолетней гопотой. Она была красивая – высокая, с роскошными рыжими волосами и прозрачными синими глазами. У нее была такая же прическа, как и у их, местных девчонок – похожая на всклокоченную львиную гриву, только волосы не были вытравлены до белого цвета. У нее была такая же короткая юбка с леопардовым принтом, только она была на пол ладони ниже. В ее ушах болтались крупные яркие пластмассовые серьги, а на тонком среднем пальце с нежной кожей скромно сияло тонкое колечко с небольшим камушком, и Грегори был готов поклясться, что колечко было золотым, а камушек – совсем не стекляшкой. Еще у нее была маленькая неброская сумочка, а губы и глаза накрашены ровно и не так, чтобы их обладательница больше походила на панду, чем на роковую красотку. Она была чем-то особенным, и Грегори первым заметил ее и не мог не подкатить. И ужасно удивился, когда эта роскошная штучка согласилась с ним потанцевать. Уже под утро они вдвоем сидели на заднем дворе клуба среди пакетов с мусором, Эмили порвала свои черные блестящие колготки, но не слишком по этому поводу переживала. Они выкурили три сигареты на двоих, а потом целовались, и она пахла цветами и солнцем, а не табаком, пивом и мятной жвачкой, как можно было бы ожидать…
– Мы встречались все лето, – продолжил он, откашлявшись. – Это случилось в самом конце августа. Ей скоро было нужно уезжать обратно в пансион, я тайно изобретал способы сбежать из города, чтобы отправиться за ней… В общем, обычные подростковые глупости. У тебя наверняка тоже было такое.
– Нет, – подал голос Майкрофт. – У меня такого не было.
Грегори на секунду вскинул на него глаза и снова опустил голову, пожимая плечами.
– Ну конечно, как я мог подумать…
– Так что случилось в конце августа?
Грегори облизнул губы, ощущая настойчивую необходимость закурить. Черт возьми, он не курил уже три месяца, он даже вчера удержался и не закурил, а теперь, сидя тут, как распяленная на препараторском столе лягушка, вибрировал и мечтал о сигарете. Или хотя бы о глотке… что там пьет Майкрофт?
– Была вечеринка у друзей, – сказал Грегори, поморщившись. – Мы отрывались по полной, родители отпустили Эмили до утра, и мы… Мы хорошо выпили. Так хорошо, что решили прогуляться. Нам надоел шум, мы вышли из дома и... Ты знаешь эти многоквартирные дома на окраинах. Они совершенно одинаковые. Мы были хорошо поддатые, мы бродили по улицам и смеялись, целовались, я ей рассказывал, как поеду за ней в деревеньку, где была ее школа, она говорила, что будет сбегать каждый вечер, чтобы быть со мной. Все это продолжалось до тех пор, пока не пошел дождь.
Он невольно хмыкнул, вспоминая.
– Мы бегали между этими одинаковыми домами, мокрые и счастливые, и никак не могли найти тот, из которого вышли. В конце концов мы заскочили на чью-то террасу, забрались по лестнице на второй этаж, чтобы хоть немного спрятаться от дождя. И в этот момент… в общем, я выпил много пива, и мне захотелось пописать. Я сказал об этом Эмили. Она пришла в восторг и сказала, что тоже сейчас пописает прямо тут... – Грегори прикрыл лицо ладонью, стараясь не рассмеяться и не дай Бог не посмотреть на Майкрофта.
– В общем, мы стали писать прямо на террасе, напротив чьей-то двери. Ну и, естественно, оно все… стекало. Вниз. Мы не очень обращали внимание на окружающую обстановку, поэтому не заметили, что там, внизу… в общем, там были люди. И мы пописали им прямо на головы… шел дождь, и они не сразу заметили, а когда заметили... Мы с Эмили побежали по лестнице вверх, это было глупостью, нас бы быстро поймали, если бы нам не повезло, и мы не наткнулись на дверь, за которой шла наша вечеринка. Мы ввалились туда мокрые и хохочущие от адреналина. Спрятались в спальне. Нас не нашли во всем этом балагане, который происходил вокруг.
Грегори, улыбнулся и облизнул губы, кивая собственным воспоминаниям.
– Эмили потом сказала, что пописать людям на головы – это очень по-панковски, и мы теперь – панки.
Он потер запястье и наконец откинул голову, встречаясь взглядом с Майкрофтом.
– Она уехала в свою школу через несколько дней. Естественно, что я никуда за ней не поехал. А она не вернулась. Ее семья переехала, и я ничего о ней не слышал…
– До вчерашнего вечера, – подсказал Майкрофт.
– Точно. До вчерашнего вечера.
Снова стало тихо. Майкрофт листал разложенные перед ним на столе бумаги, время от времени задумчиво отхлебывая.
– Мог бы предложить и мне, – не выдержал Грегори, поднимаясь и отбирая у него стакан. – Что это, виски?
Он глотнул и задумчиво помычал, одобрительно кивая, уселся на стол, наклоняясь к Майкрофту.
– Коньяк. Отличный коньяк.
– Спасибо. Надеюсь, ты не выпьешь столько, чтобы пописать у меня в кабинете.
Грегори рассмеялся.
– Эй, кто это говорит? Кто пьет коньяк с утра?
– Ну, я не за рулем, – заметил Майкрофт, не глядя на него. Грегори втянул носом аромат и глотнул еще, смакуя.
– Признайся, ты думал, что я завел любовника. Молодого, красивого…
– Учитывая твою тягу к выпускникам частных школ, это было логичное предположение. Может быть, слезешь с моего стола?
Грегори помотал головой.
– Мне можно. Не забывай, я панк. Ну, то есть, я был панком один раз.
– И к каким это привело последствиям… – пробормотал Майкрофт, устало откидываясь в кресле. Грегори смерил его внимательным взглядом и пожал плечами.
– Честное слово, со своих пятнадцати я уже научился терпеть до туалета. А забеременеть ты не можешь при всем желании.
– Эмили Дэвенпорт, между прочим, замужем уже двадцать четыре года.
– Я знаю, – кивнул Грегори. – Я тоже не особо свободен. И, думаю, мне уже немного поздновато заниматься воспитанием Шона.
Майкрофт помолчал, глядя на него испытующе.
– Но вы будете встречаться?
– Возможно. То есть, я бы хотел. Наверное. Не знаю.
– Может быть, он хочет. Иначе он бы не стал искать тебя через столько лет.
Грегори поболтал коньяк в стакане, глядя, как маслянистая жидкость мягко скатывается по хрустальным внутренностям.
– Наверное, – сказал он. – Может быть, он просто хотел посмотреть, что я из себя представляю. Не уверен, что произвел хорошее впечатление. Я…
Грегори прикрыл глаза и сглотнул.
– Я пока не знаю, что с этим делать, понимаешь? Это слишком внезапно. Не каждый день узнаешь, что у тебя есть тридцатилетний сын.
Он наклонился к Майкрофту ближе и заглянул ему в глаза, требовательно и настойчиво.
– Но одно я знаю точно. Это никак не повлияет на… на тебя. На нас, – добавил он твердо. И Майкрофт в первый раз за утро приподнял бровь, глядя на него с насмешливым вызовом. И Грегори в первый раз за все утро искренне улыбнулся, чувствуя нутром, как Майкрофта отпускают сомнения, а потом поставил стакан на стол, положил руку ему на шею и притянул к себе поближе, чтобы поцеловать. Его и правда всю жизнь тянуло к выпускникам частных школ. Что-то в них такое было. Завораживающее. Чем еще можно было объяснить то, что он до сих пор не послал к черту Шерлока и не прибил его слишком умного, слишком высокомерного, слишком властного и слишком уязвимого брата?..

@темы: рейтинг: pg-13, персонаж: майкрофт холмс, SH Tandem Mini Fest, категория: слеш, персонаж: грегори лестрейд, работа: арт, канон: Sherlock BBC, работа: авторский фик, жанр: романс

---

Не только порно в интернете

[IrvinIS]

Тандем:  IrvinIS и  Шерри Холмс

Название: Не только порно в интернете
Автор: cyerus
Ссылка на оригинал: The Internet Is Not Just For Porn
Разрешение на перевод: получено
Переводчик: Шерри Холмс
Иллюстратор: IrvinIS
Бета: Sellaginella
Техника иллюстрации: флеш+растровая графика: Manga Studio EX, Adobe Photoshop, Adobe Flash Professional
Фандом: Sherlock BBC
Категория: слэш
Жанр: юмор
Пейринг : Шерлок/Джон
Рейтинг: PG
Размер: 1760 слов
Дисклеймер: не наше
Саммари: Джон — парень Шерлока из Канады, они познакомились и общаются по интернету. Скотланд-Ярд уверен, что Джона не существует.
Комментарии художника: художник связался с гиф и флеш впервые, просит прощения у мастеров.
Комментарии переводчика:

по поводу названия

"Девушка из Канады" — американский мем, означающий, что школьнику-подростку отчаянно хочется показать собственную крутизну, но никакой девушки у него на самом деле нет. Очень удобно: девушку никто не видел и не знает, потому что она живет далеко, она крута, как Бэтмен, ее можно описать общими фразами и всегда можно отговориться, что поругались или что отношения на расстоянии не работают. Но, как правило, описания более детальные, чем "она из Канады" не выдерживают никакой проверки на географическую и культурную достоверность. (link1, link2).
"My Girlfriend Who Lives in Canada" и "The Internet is For Porn" — песни группы "Avenue Q" (link). Первая как раз про вышеописанную ситуацию, а вторая не нуждается в комментариях )))


Шерлок, строчащий смс на месте преступления, не представлял собой ничего необычного.

Шерлок, отправляющий сообщение, а затем с затаенным чувством смеющийся, откинув голову, слегка выбивался из привычной картины.

— Надо же, он в конце концов спятил. Какая жалость. По моим подсчетам это должно произойти на три месяца позже. — Донован задумчиво посмотрела наверх. — Кому достался призовой фонд?

Демонстративно ее игнорируя, Лестрейд прочистил горло и спросил:
— Шерлок, с кем ты разговариваешь?

Шерлок не отрывал взгляд от экрана.
— Я ни с кем не разговариваю..

Ой, во имя всех...
— Кому ты пишешь?

— Своему парню.

Наступившую звенящую тишину даже Шерлок заметил. Он поднял взгляд и моргнул в замешательстве.
— Проблема?

— Твой парень, — недоверчиво повторил Андерсон.

— Именно это я и сказал, — раздраженно огрызнулся в ответ Шерлок.

— Парень. У тебя.

— Андерсон, неужели остававшиеся у тебя серые клетки наконец решили сбежать? Ты повторяешься. Беспрестанно.

— Сколько ты за него заплатил? — вмешалась Донован. — У тебя же не один из тех женихов по почте, а? Им нельзя доверять: они обчистят тебя и сбегут на Каймановы Острова.

— Все, хватит! — Лестрейд повысил голос, прерывая спор до того, как он перерастет в гневную потасовку, настоящую, с выдиранием волос и укусами. Бывали времена, когда он от всей души сочувствовал своему школьному учителю грамматики. — Молодец, Шерлок, но ты на месте преступления. Ты можешь написать своему па... — У него перехватило дыхание. Мозг отказывался употреблять слова "Шерлок" и "его парень" в одном предложении. — Можешь написать ему позже.

— Вряд ли, — фыркнул Шерлок, — я расспрашиваю его о скорости разложения человеческой печени. Это жизненно важно для расследования.

Фраза Донован "Откуда ему знать о разлагающихся органах? Господи, ты нашел себе парня, который по совместительству серийный убийца, да?" потонула в возмущенном вопле Лестрейда:
— Шерлок! Нельзя выбалтывать детали текущего расследования! Я и так нарушаю достаточно правил, пуская тебя сюда...

— Как бы ужасно это ни звучало, здесь есть смысл...

— ...только потому что я тебе разрешаю, не значит, что ты можешь привести с собой приятеля, чтобы вместе поиграть в преступление...

— ...он будет убивать людей и приносить тебе руки-ноги и прочие части для проведения экспериментов. Наверняка, он также будет ходить по магазинам, потому что он добытчик...

— ...правила существуют не просто так, ты, сумасшедший засранец. Ты можешь с ними не считаться, но все остальные вынуждены им следовать, если хотят служить правосудию!

— ...а затем вы будете уютно сворачиваться на диване и обсуждать прошедший день. Он расскажет о людях, которых убил, ты поделишься самыми чернушными из расследованных тобой преступлений, и это будет кошмарно, отвратительно домашняя сцена.

Шерлок пронзил взглядом обоих.
— Джон — врач, — рыкнул он на Донован, а Лестрейду возразил: — и сомневаюсь, что канадцам есть дело до вышедшего за рамки банального скандала о наследстве.

Лестрейд медленно моргнул.
— Канадцам.

— О, чудесно, теперь и ты повторяешься. — Шерлок зыркнул на криминалиста. — Мои поздравления, Андерсон. Ты фактически совершил первый акт переноса тупости от человека к человеку.

— Шерлок! — Лестрейд почти кричал. — При чем тут вообще канадцы?

Шерлок посмотрел на небо с прочно укоренившимся на лице выражением "почему моя гениальность омрачена присутствием этих недалеких смертных". Лестрейд был хорошо знаком с этим выражением. Они часто встречались.

— Джон — канадец. И в то время как он достаточно способный, я сомневаюсь, что он сможет из Ричмонда повлиять на британскую судебную систему.

Все переглянулись между собой.

— Шерлок, — осторожно начал Лестрейд, — как именно ты встретил... эммм... Джона?

— В интернете.

Звенящая тишина, висевшая несколькими минутами ранее, вернулась вместе с друзьями: Неловкостью и Непереводимой игрой слов с использованием местных идиоматических выражений.

— О, Боже, — простонала Донован. — И почему ты не мог найти себе симпатичного маньяка-убийцу?


*


— Как твой друг по переписке, дорогой?

— Он мне не друг по переписке, миссис Хадсон, он мой парень.

— Конечно, дорогой.


*


Ты не можешь встречаться с кем-то по интернету. Мамуля не одобрит. МХ

Отвали. ШХ


*


Лестрейд надеялся, что Шерлоку станет скучно, и он бросит свои игры с "это мой парень из Канады, мы встречаемся по сети".

Он не бросил. Скорее наоборот, совсем потерял голову.

— Не можете же вы все быть настолько тупыми! — Шерлок взмахнул руками в воздухе. — Если бы Джон был здесь, он бы догадался сто лет назад!

Теперь они выслушивали это постоянно. Если бы Джон был здесь. Джон сказал то. Джон сказал это. Джон бы разверзнул земли, а из разлома появился бы преступник сразу в наручниках и с заполненными протоколами.

Так продолжалось несколько месяцев. Дошло до того, что Лестрейд нервно вздрагивал каждый раз, когда слышал имя Джон.

Донован, впрочем, дошла до предела:
— Эй, ты с этим когда-нибудь покончишь?

Шерлок съязвил:
— Я бы и не начал, если бы вы выполняли свою работу! Право слово, Джон...

— Джона не существует! Его никогда не существовало! Он твоя фантазия, чтобы убедить нас в том, что ты более человечный!

— О, и что сподвигло вас на столь гениальные умозаключения? — Шерлок почти рычал. — Поделитесь, сержант Донован. Ваши попытки мыслить логически доставляют мне истинное наслаждение.

— Хватит! — рявкнул Лестрейд. — Донован, займись охраной. Шерлок, со мной.

Испектор отвел Шерлока в тихий угол, где тот уставился на него со странной смесью дерзости и опасения во взгляде.

— Джон существует. Он ведет блог. Так я его нашел.

— Да, я тебе верю. Убежден, что Джон существует. Но, Шерлок, — Лестрейд постарался максимально смягчить тон, — ты его знаешь?

— Конечно, знаю! Он врач, служил в медицинском подразделении канадских вооруженных сил. Он отвратительно обращается с техникой и...

— Ты с ним встречался? Знаешь хотя бы, как он выглядит?

Шерлок презрительно фыркнул.
— Я выбрал Джона за его ум. И его внешность не может быть мне более безразлична.

— Шерлок, — вздохнул Лестрейд, — я знаю, такое наверняка не просто услышать, но Джон может быть совсем не тем, кем ты его считаешь.

— Я прекрасно знаю, кто он.

— Ты уверен? — не отставал Лестрейд. — Можешь ли ты абсолютно точно сказать, что знаешь его? В интернете у человека есть возможность скрыть очень много информации о себе. Никто не может вычислить всю подноготную по нескольким электронным письмам и блогу. Даже ты.

Секунду Шерлок выглядел, будто ему дали пощечину. Он быстро вернулся к своей обычной невозмутимости, но Лестрейд заметил зарождающиеся во взгляде искры сомнения.

— Смотри, Джон вполне может быть тем, за кого себя выдает. Или забавляющимся с тобой ребенком, или одинокой женщиной в возрасте. Дело в том, что ты не можешь знать наверняка. Не в такой ситуации.

На место преступления вернулся гораздо более смиренный Шерлок. Он нашел разгадку с обычной эффективностью, но без прилагающегося сарказма.

Джона он больше не упоминал.


*


Неделю спустя, Лестрейд заглянул на Бейкер-стрит 221Б проверить, как там Шерлок. Дверь открыла миссис Хадсон.

— Ох, боюсь, вы с ним только что разминулись, детектив-инспектор. Он уехал за границу по делу.

По спине тревожно поползли мурашки.
— Он случайно не в Канаду улетел?

— В Канаду? Нет, помнится, я слышала, как он говорил что-то про Белоруссию.

— А. Что ж, хорошо. Когда вернется, не могли бы вы передать, чтобы он мне позвонил?

— Конечно, дорогой.

Лестрейд поехал обратно в Скотланд-Ярд с некоторым облегчением. Казалось, будто Шерлок наконец-то послушал его хоть раз, и жизнь его возвращалась в привычное русло.

Великолепно. Чем быстрее они выбросят из головы фиаско с воображаемым бойфрендом, тем лучше.


*


Лестрейд не видел Шерлока весь следующий месяц, пока достаточно странное тройное убийство не застало его за набором сообщения: "Неси сюда свою задницу, или я перепоручу расследование Диммоку".

— Андерсон, не смей трогать!

Шерлок выскочил на место преступления, как черт из табакерки, в театрально развевающимся за спиной пальто. Приветственный возглас умер у Лестрейда на языке при виде невысокого светловолосого мужчины, следующего за детективом. На нем были джинсы и парусиновая куртка цвета хаки, и он с умеренным интересом наблюдал за происходящим.

— Шерлок, что я говорил тебе о том, что место преступления это не твое персональное пространство для игр с друзьями?

Шерлок послал инспектору прожигающий дыры взгляд, но незнакомец ответил раньше:
— Ой, извините. Кажется, меня здесь быть не должно. Шерлок, я подожду снаружи.

Шерлок нахмурился. Склонившаяся над телом Донован подняла взгляд, выражение лица выдавало ее удивление.
— Вы американец?

Мужчина широко улыбнулся ей.
— Если честно, я канадец.

Все застыли.

— Канадец, — едва слышно повторил Лестрейд. — Вас случайно не Джоном зовут, а?

Мужчина несколько смущенно улыбнулся.
— Ах, да. Доктор Джон Уотсон. Здравствуйте. — Он протянул руку.

Лестрейд пожал ее почти на автомате, потому что в целях удобства его мозг коллапсировал, как майкрософтовский ширпотреб.

Шерлок выглядел до неприличия самодовольным.

Движение прекратилось. Все были слишком заняты разглядыванием мужчины, чтобы выполнять свою работу. Лестрейд наорал бы на них, если бы его мозг до сих пор не перезагружался. Судя по времени, которое занимал процесс, на нем наверняка стояла Windows Vista.

Джон смущенно посмотрел обратно на них и потыкал себя в плечо большим пальцем.
— Ну, я пошел?

— Нет. — Шерлок внезапно оказался на другом конце комнаты и стоял прямо перед Джоном так близко, что почти касался его груди своей. — Останься. Мне понадобится твоя помощь.

Джон улыбнулся ему, и в уголках глаз заиграли морщинки. Шерлок не улыбался в ответ, но выражение его лица заметно смягчилось.

Пока Шерлок разнюхивал что-то около трупа, Донован заискивающе поинтересовалась:
— Значит, вы небезызвестный Джон.

— Не уверен насчет небезызвестного, но да.

— Вы серийный убийца?

— Эээ... нет.

— А вот фрик, который стоит там, вполне может быть. — Донован оценивающе осмотрела его, обратив внимание на клетчатую рубашку и шерстяной свитер. — Ты кажешься вполне нормальным.

— Спасибо?

— Знаешь, фрик целую вечность говорил нам, что ты его парень.

— Правда? — Джон нахмурился. — Очень странно.

На лице Донован заиграл взгляд отмщенного человека, всегда знавшего, что принципы нормальности и здравомыслия восторжествуют над миром.
— И я о том же.

— Он сделал мне предложение несколько месяцев назад.

Торжество оказалось кратковременным.

Джон окликнул Шерлока через комнату.
— Эй, ты не передумал, да?

— Не будь идиотом, — усмехнулся Шерлок. — Мы ждем. Мамуля хочет сыграть свадьбу летом.

— Ага, хорошо, помни только, что моя виза истекает через несколько месяцев.

— Вряд ли. Майкрофт уже подтвердил получение двойного гражданства для тебя. Бумаги будут готовы ко вторнику.

— Да. Славно. — Джон наморщил нос. — Напомни, чем занимается твой брат?

— Неважно, Джон. Иди взгляни на тело.

Джон взглядом попросил разрешения у Лестрейда, который в ответ молча махнул рукой. Ему нужно было прилечь и, возможно, положить на лоб мокрый платок. Или выпить виски. Много-много виски.

Донован подошла поближе и без слов протянула ему батончик "Марс". Лестрейд справился с ним в два приема.

— Невероятно.

— Ага.

— Есть миллион способов, которыми все могло пойти не так. Это по всем законам должно было пойти не так, — размышляла Донован.

— Ммм.

— Но кто, если не Шерлок, смог бы опровергнуть теорию вероятности. И заполучить себе симпатичного парня. — Сержант вздохнула. — Нет в мире справедливости.

Джон что-то шептал Шерлоку, показывая на один из трупов. Он указал на ногти одной руки и затем на голову. Шерлок радостно воскликнул, сгреб Джона за воротник и долго и глубоко поцеловал.

Донован посмотрела с завистью.
— Вот это да.

— Шерлок, ты что-то придумал? — спросил Лестрейд с видом человека получившего такую моральную травму, что он просто смирился с мыслью прожить оставшуюся жизнь пустой потрепанной оболочкой.

— Близнецы! — прокричал Шерлок, пробегая мимо них. — Джон, поторапливайся!

Джон припустил за ним рысью, весело помахав рукой Лестрейду и Донован, когда пробегал мимо.

Лестрейд зажал переносицу пальцами.
— Господи, помоги нам. Теперь их двое.

Донован задумчиво хмыкнула.
— Интересно, нас пригласят на свадьбу?

———————————————————————————
Если флеш по банеру не работает, все можно увидеть

тут

irvinis.deviantart.com/art/For-you-I-m-always-f...

То, что осталось за кадром:

@темы: персонаж: джон уотсон, персонаж: шерлок холмс, рейтинг: pg, SH Tandem Mini Fest, категория: слеш, персонаж: грегори лестрейд, работа: арт, работа: перевод, канон: Sherlock BBC, жанр: юмор

---

[SH Tandem Fest]

Дорогие друзья!
Сегодня уже 1 сентября, последний день приема заявок на SH Tandem Midi Fest и SH Tandem Maxi Fest.
Спешите успеть! В полночь тема регистрации тандемов превратится в тыкву, у вас остался последний шанс заполучить себе новое развлечение до весны )

запись создана: 22.08.2012 в 19:33

@темы: [mod-post]